Вектор Пути. Степан Мазур

й мужчина прислушался к звукам за окном. Ещё не поют и первые птицы, тишина. Уставшие насекомые за полночь погрузились в сон, лишь шорохи деревьев мягко касаются слуха. Прислушался к себе, обращаясь к внутренним часам – до рассвета полчаса. Вскоре небо начнёт розоветь. Вновь открыл глаза, мягко пробуждая тело. Лучше минуту потратить на естественное пробуждение, чем бороться с сонливостью всё утро.

      Сергий – как изначально назвал отец двадцать два года назад – повернул голову набок. Стоит увидеть ЕЁ и губы сами расплываются в мягкой, светящейся улыбке. Носом коснулся чёрных локонов, полной грудью вдохнул тонкий запах цветов – любимая поласкает голову сушёными травами, чтобы волосы были крепкими и блестели на зависть всем шампуням. Осторожно коснулся родной щеки тыльной стороной ладони, подушечками пальцев пощекотал мочку уха.

      Блаженная улыбка на лице спящей не дрогнула. Лишь губы что – то прошлёпали едва слышно и снова застыли в лёгкой улыбке.

      Скорпион сполз под одеяло. Оно большое, одно на двоих. Иначе нельзя. Ощутил её тепло, её жаркую, прогретую долгой ночью без сна, кожу. С величайшей осторожностью и нежностью коснулся губами живота, провёл щекой по коже и коснулся живота ухом. Прислушался к зарождающейся новой жизни. Срок небольшой – третий месяц, живот едва-едва начинает обозначаться. Плод ещё не требует больше места. Но зарождающаяся жизнь уже активно берёт своё, требуя двойного аппетита мамы, больше витамин, минералов, меняя вкусы и пристрастия девы в еде.

      Будущий отец сделал пометку в голове после тренировки сходить за корнями женьшеня, да из припасов брата достать элеутерококка, мяты и рябины. Скоро потянутся из погребов двойные порции закатанных банок с соленьями, вареньем.

      Бочки с мочёными помидорами и огурцами активно используются Натальей ещё с зимы. Жена Рыси ждёт второго. А вот они с Владленой первенца…

      «Владлена. Я с детства привык сам отвечать за свою судьбу, но как это вышло, что забитое творческое дарование, в отстойнике жизни мечтающее лишь о скорейшем приходе смерти, так изменило мою жизнь? Когда тебе было тринадцать, я забрал тебя с подворотен Москвы в собственную семью, где за заботою и внутренней работой над собой, ты расцвела, как дивный цветок. Три года из моих пяти лет моего отшельничества ты дико тосковала по мне, а на четвёртый не смогла удержать порыва и как безумная ринулась в лес. Одна, в глухую тайгу, по самым отдалённо – примерным ориентирам, не прося ни у кого ни помощи, ни советов. Знала, что не одобрят, а, значит, и не отпустят. Два дня скитаясь по холодному, осеннему лесу, искусанная комарами и израненная кустами, продрогшая от ночного холода и страха по каждому звуку. Не оступилась. Прошла полосу отчуждения и вышла к барьеру. И мне, заглянувшему тебе в глаза, пришлось вспомнить, что такое жизнь. В тело со спящей душой вернулось тепло. И его стало так много, что стало слишком тесно вдвоём за два года… Теперь зреет в тебе теперь Боремир». – Промелькнули воспоминания в голове Скорпиона.

      Они нахлынули, как селевый поток. Такие же сумбурные и смешанные. Почти пять лет жизнь-робота. Без мыслей, чувств, стремлений и желаний. Рысь создал новый барьер над старой вотчиной деда. Брат, ставший новый Нейтралом, получив во владения территории от Камчатки до Урала, приютил, не задавая вопросов и не торопя ни в чем. Позволил самому в себе разбираться.

      Первую зиму Сергий жил в их с Натальей доме. По весне вдвоём с Рысем срубили новый, просторный дом их кругляка. Он казался слишком большим. Но Скорпион не спорил, рутинно выполнял всю самую тяжёлую работу, чтобы привыкшее к нагрузкам и сверх нагрузкам тело не требовало возврата старых времён. Не думал о дальнейшем развитии, ступенях, сложных взаимоотношениях со старой и новой семьёй. К чему это, когда внутри зияет дыра? Просто таскал на плечах брёвна, рубил, тесал, шкурил, смолил, строгал, копал, убивая время, и тем самым находился вне времени.

      Всё что угодно, лишь бы не думать, не включать мозг, вновь и вновь прокручивая прошлое.

      Ощущения заглохли, притупились со временем. Душа томилась, дух иссыхал, а тело, словно в противовес наливалось силой. Плечи раздались вширь, грудные мышцы, мышцы на спине и на руках вздулись. Поднабрал веса до девяноста пяти килограмм. Не использовал скоростные тренировки. Поменялся состав мышц. Стал массивным, как Даниил Харламов в момент последней их встречи. Стати прибавилось.

      Рядом со старым домом почившего деда Всеслава вырос ещё один дом, потом сарай, подсобка, сменилась баня. Через пару лет по двору забегал голыми пятками маленький Ёруш. Ещё через год, когда рубил дрова и в очередной раз слушал недовольное Рысино: «Ты же совсем уже ничего не чувствуешь! Стал подобен голему! ЕЁ даже не ощутил?!». Из леса вышло ободранное, исхудавшее чудо, которое посмотрело серо – голубыми глазами на вихрастого отшельника, медленно подошло, шатаясь как ковыль на ветру, и обняло так, что на глаза навернулись давно забытые слёзы, а что – то внутри Сергия сказало – довольно!

      Пришлось проснуться. Не в один момент… но Владлена не сдавалась.

      «Раз сестрой когда-то назвал, так и женой назовёт». – Считала дева.

      За два года назвал берегиней. К весне второго года лёд в душе растаял полностью, цепи, не дающие