Бег впереди паровоза (сборник). Светлана Алешина

ввела меня в просторную приемную. Там за столами сидели двое – мужчина и женщина, – оба примерно лет тридцати. Они без интереса взглянули на нас. Женщина равнодушно произнесла:

      – Пройдите, пожалуйста! – и показала на темную деревянную дверь с блестящими металлическими ручками.

      Я вошла. Кабинет начинался за второй дверью, после миниатюрного тамбура. В глубине кабинета за темно-зеленым столом сидел Бугаевский и разговаривал по телефону. Посмотрев на меня без радости, он сделал приглашающий жест рукой и, пока я подходила, закончил разговаривать.

      – Это – не по правилам! – резко высказал он и вдруг замолчал, прервав самого себя на полуфразе.

      Я хотела объяснить ему свое появление, но Бугаевский, приложив палец к губам, сделал знак замолчать. Он вскочил с кресла и поманил меня за собой. Подойдя к встроенному шкафу, он открыл его дверь, и за ним оказался проход в другое помещение. Он прошел первым, я – за ним.

      Войдя, мы оказались в большом белом зале, украшенном только несколькими постерами на стенах. Постеры – это такие напечатанные типографским способом красивенькие картинки в рамочках. Дерьмо, одним словом. Мне как-то предлагали целый набор для редакции, я отвергла это предложение.

      Посередине комнаты стоял овальный стол и вокруг него десять кресел.

      – Это наш конференц-зал, – своим брюзгливым тоном нехотя пояснил Бугаевский. Аккуратно прикрыв за мной дверь, он пожевал губами и монотонно добавил: – Здесь постоянно проверяют на жучки и так далее. Что вы хотите?

      – Мне нужно с вами поговорить! – твердо произнесла я.

      Бугаевский смотрел на меня и молчал.

      – Предложите мне сесть или как? – уже раздражаясь, спросила я.

      – Поговорить – это больше пяти минут? – уточнил Бугаевский.

      – Наверное, – кивнула я, – дело в том, что я принесла тот конверт и…

      – Чш-ш-ш! – брызгая слюной, зашипел на меня Бугаевский. – К чертям! Едем ко мне домой!

      Он резко развернулся и вышел обратно в кабинет. Немного озадаченная таким поведением, я последовала за ним.

      Заказав по селектору машину, Бугаевский проверил порядок на столе, взял под мышку знакомую папку и, пронзив меня взглядом, сказал:

      – В машине, если очень захочется что-то сказать, очень прошу вас, говорите о погоде. Хорошо?

      Я кивнула. Вот так наша обычная жизнь и превращается в обычное кино.

      Секретарь доложила, что машина ждет, и я быстрой походкой пошла за Бугаевским, который мчался впереди по коридорам и лестницам, как будто опаздывал как минимум на совещание в администрацию президента. Не задерживаясь по пути и едва кивая встречным сотрудникам, Бугаевский вышел на улицу и направился к черному «Мерседесу-520», стоящему перед входом в банк. Он затормозил свое движение только около самой машины, оглянулся на меня, следующую за ним почти бегом, и, хмыкнув, открыл заднюю дверцу «Мерседеса».

      – Прошу вас! – четко выговорил он и посмотрел поверх моей головы.

      Было ясно, что сейчас он играл в милорда не для меня, а для провожающих