Комната страха (сборник). Николай Леонов

уволен, – сурово сказал Орлов. – Никакого отношения к министру он уже не имеет. Не забывай этого.

      – Да бог с ним! – ответил Гуров. – В конце концов, эта братия интересует меня меньше всего. Всегда найдутся люди, которые не прочь подзаработать на печати, которая лежит у них в сейфе. Это не моя забота. Мне нужно найти тех, кто похищает людей и организует преступные группы.

      – И все это ты надеешься найти в брянском лесу?

      – Там я надеюсь найти след, – заявил Гуров.

      – А тебе не кажется, что госпожа Вагнер опять просто морочит тебе голову?

      – Не кажется. Она искренне переживает. У меня жена – актриса. Я вижу, когда человек играет. И потом, она же, грубо говоря, раскололась! Готова дать письменные показания. И еще у нее имеются кое-какие бухгалтерские выкладки, касающиеся деятельности мужа. Я поставил в известность Балуева. Сегодня он ею займется.

      – А следователь знает про сына Ликостратова? Что он говорит?

      – Он уверен, что это какой-то маневр для отвода глаз. Он скептик.

      – М-да, жаль, что ты у нас романтик. Но вообще-то я тоже не думаю, что женщина будет шутить судьбой своего сына даже ради большой выгоды. А тем более не будет выгораживать бывшего мужа. Это не в женской природе.

      – Так ты меня поддерживаешь? – нетерпеливо поинтересовался Гуров.

      Генерал просверлил его взглядом и нехотя сказал:

      – Это мой крест – тебя поддерживать. Без моей поддержки ты бы знаешь где был?.. Ну, ладно, даю добро, но с одним условием. Никаких там активных действий! Никакой рубки сплеча! Если понадобится кого-то задерживать – только в сотрудничестве с местными правоохранительными органами и непременно поставив в известность меня!

      Таким образом главная задача была решена – Гуров вспоминал сейчас об этом с легкой иронией и досадой. Орлов неизменно упрекал его в «партизанщине», а Гуров постоянно клялся, что навсегда покончил с этим явлением, и давал слово, что никаких серьезных вопросов без согласования с начальством решать не будет. Он терпеть не мог нарушать слово, но отлично знал, что главные решения принимаются без подсказки начальства или же не принимаются вообще. В душе Орлов наверняка думал также, поэтому Гуров с такой легкостью давал ему слово, которое потом нарушал. Это было что-то вроде жертвенного ритуала перед большой охотой.

      Раздумья Гурова наконец прервал Крячко, который предложил остановиться и уточнить, где они находятся. Около получаса назад на автозаправке им приблизительно объяснили, как следует ехать в направлении Гнилого кордона. Получалось шестьдесят километров по шоссе, затем поворот на лесную дорогу, еще километров пятнадцать вокруг деревень и болот, а далее следовало спросить у местных.

      По времени и по карте выходило, что нужный поворот должен вот-вот показаться. Погода между тем портилась, становилось темновато, а над лесом погромыхивал гром.

      – Какого черта они сворачивают в такую глушь? – с сомнением спросил Крячко. – Тут им до финиша уже