Лигранд. Империя рабства. Владимир Белобородов

как они скрипят.

      – Чем же?

      – Я не видел, чтобы слуг так… удивляли. А вы действительно ничего не помните?

      Я уже понял, что сделал нечто не по стандарту. Но Пасот первое время вообще входил без стука, а потом стучался и заглядывал. «Вы» – меня тоже несколько нервировало, тем более что «вы» звучало, когда обращались к одному человеку, как… «ввы», если на русский, то есть с некоторым продлением согласной. Вообще в местном языке превалировало продление согласных, если слово должно было подчеркнуть что-нибудь. Например, значимость собеседника. И так-то незнакомая обстановка, да еще этот молодой человек с его «ввы»… Но нам, так полагаю, предстоит еще долго общаться, поэтому я постарался спрятать раздражение, рожденное скорее не по вине паренька, а по причине смены обстановки, и удалить нервировавшее меня высказывание из его лексикона.

      – Либалзон Дарнит, – начал я свою пламенную речь, – мы можем… Мы же родственники?

      – Да, либалзон Элидар. Я сын брата вашего отца.

      – Мы можем не называть титулы.

      Парень просиял.

      – Дарнит, – протянул он руку.

      – Элидар. – Я пожал ее на местный манер, то есть прижав большой палец к остальным, и указал второй рукой на стул.

      – С тобой будет весело, – уведомил меня мальчишка. – Ты правда ничего не помнишь?

      Я помотал головой.

      – Даже как охотились на лервума?..

      – С плоским хвостом?

      Мальчишка кивнул.

      – Его помню. Как падал, помню.

      Я действительно помнил того гепарда, за которым гнался.

      – А как вы в локотский лес пробрались? – И парень, не дожидаясь ответа, сам красноречиво мне все выложил.

      Одну легенду я о себе узнал. В тот момент, когда я переселялся в этот мир, мой предшественник устроил охоту в лесу локота на запрещенного к охоте (всем, кроме локота) зверя. Подозрения в том, что я шельмец, очень выросли. Несколько обескуражила конечная фраза парня:

      – А у тебя Suisken Harits память забрали? – чуть ли не шепотом спросил он.

      Я только пожал плечами.

      – Что значит «Harits»? – Это слово я уже слышал несколько раз и понимал, что это какой-то человек, но каждый раз ситуация была неблагоприятна, чтобы выяснить значение, ну а потом я забывал и переключался на другое.

      – Harits – это… Harits.

      М-да. Объясняльщик из мальчишки, знаете ли…

      Брата я увидел только на ужине, причем нас посадили подальше друг от друга. Подозреваю, специально. Что меня несколько удивило – те две девчонки разговаривали за столом. У родителей такое было непозволительно. Особенно сестре. Она даже слугам шептала, что ей принести…

      Последний раз перед долгой разлукой я увидел брата наутро, когда он отъезжал.

      – Не купайся с ларами хотя бы полгода… – прошептал он мне на прощанье.

      – То есть?..

      Томить не буду: я тут уже года три назад обучался. Ну и умудрился уговорить двух очень знатных лар принять вместе ванну, деревянную бадью то есть. Голышом, разумеется. Мне тогда было тринадцать,