Аргентина. Кейдж. Андрей Валентинов

года назад Агроном спас своего давнего знакомца, отправив в командировку перед самой «ночью длинных ножей». Козел, готовивший операцию «Колибри», не поленился вписать «старого бойца» Пейпера в очередной список. В тот раз не вышло – Агроном, выждав нужное время, сумел поговорить с фюрером. Рем, Грегор Штрассер – и еще больше тысячи таких же «старых бойцов» – уже мертвы, Бесноватый, упившись кровью до икоты, решил не настаивать…

      Смерть промахнулась, и не в первый раз. Но этой ночью, видно, пробил час.

      Сын учителя из маленького сорбского города Шварцкольма, что в Саксонии, вновь прикрыл веки, всего на миг, опуская зеленый занавес над закончившейся жизнью – второй, если считать с того дня, когда они с братом уехали из дому. А что впереди? Третья? Или…

      Путь мужчины –

      огни да битвы,

      Цель мужчины –

      уйти достойным,

      Где, скажите,

      найти ему покой?

      Ах, где найти покой?

      Хуппенкотен, убрав ногу с педали газа, оторвал правую руку от рулевого колеса… Не успел. Гандрий Шадовиц убил его выстрелом в висок – почти в упор, пачкая салон темными пятнами крови…[14]

      Над могилой

      кружится ворон,

      В тихом склепе

      темно и пыльно,

      Было солнце –

      погасло солнце.

      …Бросив пистолет, перехватил руль, чудом отвернул от края кювета. На какой-то миг мир дрогнул, явь стала навью, окрасив пространство зеленым огнем…

      Были волны –

      теперь пустыня.

      Мышью память

      в углах скребется,

      Подбирает

      сухие крошки,

      Нет покоя,

      покоя в смерти нет.

8

      Два года назад преподавателя столичной Академии искусств Анну Фогель отправили на внеплановую стажировку, и не куда-нибудь, а в город Париж. Мечта! Коллеги глядели с плохо скрытой завистью, ректор с чувством пожал руку, министр культуры угостил чашкой хорошего кофе, удостоив приватной беседы.

      – Сколько ты продержишься на оперативной работе? – спросил ее другой министр, заправлявший отнюдь не культурой. – Три-четыре года, и это в лучшем случае. А что потом, Анна? Твоя Академия? Неужели ты не достойна большего? Ублюдки, которых я потом расстрелял, сломали тебе жизнь, закрыли путь на большую сцену. Но есть другая сцена, где тоже можно стать первой. Начать, конечно, придется с малого, допустим, с обычного кабинета в министерстве.

      Секретный агент Мухоловка даже не обиделась – рассмеялась.

      – Эрц! Хочешь усадить меня за стол и тыкнуть носом в бумаги? В следователи не возьмут, я же не юрист. Что остается? Отдел полицейской статистики? Ты это представляешь?

      Станислас Дивич укоризненно покачал головой.

      – Анна! Прежде чем критиковать непосредственное начальство, следует проанализировать посыл. Я сказал «министерство». Но разве мое министерство – единственное?

      Стажироваться выпало непосредственно при посольстве. Помощник атташе по культуре:

14

«Штирлиц убил Клауса выстрелом в висок». Юлиан Семенов. «Семнадцать мгновений весны».