Американская интервенция в Сибири. 1918–1920. Воспоминания командующего экспедиционным корпусом. Уильям Грейвс

телеграмму, в которой обрисовал ситуацию, как ее представил начальник японского штаба. План действий выглядел следующим образом: «Первым делом взять Хабаровск, где находится 15 тысяч вооруженных солдат противника. Затем идти на запад вдоль Амура и Маньчжурии. Генерал Отани утверждает, что, по его мнению, имеющихся в составе экспедиции сил недостаточно, чтобы осуществить миссию, которая заключалась и заключается исключительно в том, чтобы эвакуировать чехов из Иркутска, который отделяют от нас силы противника численностью 40 тысяч человек и длинная двухколейная железнодорожная линия, которую надо сохранить. Чехи, находящиеся к западу от Иркутска, плохо обмундированы и пребывают в настолько плачевном состоянии, что для сохранения им жизни совершенно необходимо осуществить эвакуацию до начала зимы. Он просил командование союзников довести информацию до сведения их правительств, чтобы они незамедлительно прислали имеющиеся в их распоряжении войска, и просил Японию отправить воинский контингент численностью необходимой для разрешения ситуации. Япония имеет наготове большие силы».

      В отношении данного заявления возникает естественный вопрос: откуда генерал Отани взял эти сведения? Было ли вообще данное заявление основано на информации или целиком и полностью являлось японской пропагандой? В это время отсутствовала возможность посылать или получать сообщения с территории к западу от Иркутска, а когда связь восстановилась, мы узнали от полковника Эмерсона, что 12 июля чешские отряды заняли Иркутск и, как следствие, сосредоточили в своих руках контроль за железнодорожным сообщением вдоль озера Байкал и вокруг его южной оконечности. Как уже заявлялось ранее, 28 мая чехи, действуя одновременно, захватили города к западу от Иркутска и в большинстве из них установили власть нового сибирского правительства. Это новое правительство было не таким радикальным, как Советы, но оказалось весьма близким к монархистам.

      Еще весной 1918 года Япония сделала союзникам следующее представление: «В силу своих интересов Япония поставлена в особое положение и просит, чтобы в случае необходимости оккупации Владивостока, и захвата Китайско-Восточной и Амурской железных дорог, эта задача была возложена исключительно на нее». Соединенные Штаты, а точнее, президент Соединенных Штатов отклонил эту просьбу на том основании, что русские могут неправильно истолковать такие действия.

      В свете того, что мы впоследствии узнали о ситуации к западу от Иркутска, единственное логичное объяснение заявления генерала Отани состоит в том, что Япония действовала вразрез со своим заявлением от 3 августа 1918 года, где утверждала, что действует исключительно из чувства искренней дружбы с русским народом. Она, несомненно, не оставила своего желания оккупировать Восточную Сибирь. Никто, будучи так тесно связан с японскими военными представителями в Сибири, как я, не смог бы избежать уверенности в этом.

      Если проанализировать ситуацию, как она