Синдром зверя. Наташа Шторм

из-под густо накрашенных ресниц:

      – Ступай. Ищи своего кота. Всё равно жизни тебе без него не будет.

      Я попятилась. Откуда она узнала про Кошмара? Впрочем, Раймона знала всё. Я шустрым кабанчиком доскакала до остановки, втиснулась в переполненную маршрутку и через полчаса подходила к родному подъезду. Опять собрание! Ага, вот и управляющий, Владимир Степанович. Я только открыла рот, чтобы попросить ключ от катакомб под домом, как тяжёлая рука мужчины легла мне на плечо.

      – Мужайся, Алёнушка. Мы все скорбим вместе с тобой.

      – Что? Что случилось?

      Соседка Татьяна подошла ближе, сжимая в руках сразу двух близнецов.

      – Погиб твой Кошмар, ещё утром погиб.

      В глазах потемнело. Я стала медленно опускаться на землю. Парень, недавно въехавший в наш дом, ловко подхватил меня и усадил на лавочку.

      – Пусть тебя утешит то, что погиб он мужиком.

      Слабое утешение!

      – Как это случилось?

      Римма Алексеевна, юркая бабуля с первого этажа, подкармливающая всю бездомную живность в округе, вышла вперёд.

      – Я знаю! Я живая свидетельница. Всё видела собственными глазами. Если надо, и в суд пойду. Пусть посадят этого гада пожизненно, а лучше расстреляют…

      Управдом перебил бабку:

      – Короче, Алёна, твой Кошмар из подвала вылез, решил на газон сбегать по малой нужде, ну… или по большой, как уж там получится. А тут мужик на иномарке. – Управдом сделал паузу. – Знаешь, иномарка такая огромная, как дом.

      – А мужик страшный, аж жуть, – встряла Татьяна. – Настоящий бандит. В тёмных очках, чтобы глаз, значит, никто не увидел.

      – Ага. Тут, значит, визг тормозов, мат…

      – Где тело? – Первые слезинки выкатились из моих глаз, как предупреждение, что сейчас слёзный поток прорвётся.

      – Нет тела. Ирод этот увёз с собой. Наверное, где-нибудь закопает. Я фильм смотрела. Бандюки криминальные трупы прячут в свежие могилы. – Римма Алексеевна перекрестилась.

      Я поднялась с лавочки и направилась в подъезд. Кошмар пал смертью храбрых в борьбе за собственную независимость. Бедный пушистик! Я шмыгнула носом и вошла в лифт.

      – Эх, хороший был кот! – донеслось с улицы.

      – А пел как!

      Квартира казалась особенно пустой и тихой. Порядок раздражал. Я увидела свежие следы от когтей на штукатурке, перевела взгляд на лоток с сухим наполнителем, на полные нетронутые миски с кормом и разрыдалась. Если бы я не поехала на работу, если бы кинулась на поиски сразу! Я выла в голос, коря себя на чём свет стоит.

      Нужно было помянуть парня по-человечески. Я вытащила из холодильника бутылку водки, отыскала целый стакан.

      Я никогда не употребляла алкоголь. Отец говорил, что у нас в организме не хватает каких-то ферментов, расщепляющих напитки удовольствия. Этих ферментов не было только у нас с отцом, поэтому все праздничные застолья проходили под звон бокалов, наполненных газировкой. Мама всегда поддерживала нашу трезвую компанию, когда мы хотели сообразить на троих.

      Водка появилась в холодильнике ещё зимой, когда Римма Алексеевна,