Опасное увлечение. Керриган Берн

у нее в голове пронеслась другая мысль, разжигая бешеную ярость.

      – Если вы только прикоснулись к Якобу, я…

      – Я и близко не подходил к вашему сыну.

      Его руки стальным захватом обняли ее за талию.

      – Это угроза? – прошептала она.

      – Это факт.

      Ее горло сдавила тревога.

      – Не делайте этого, – прохрипела она. Страх испарился, сменившись решимостью и отчаянием. Ее жизнь ничего не значила перед лицом угрозы Якобу. – Я сделаю все, что вы захотите.

      Он замер и не подавал признаков жизни, лишь его мужское достоинство, ровно пульсируя, упираясь в ложбинку между ее ягодицами.

      – Все, что я захочу? – наконец выдохнул он ей на ухо.

      Тяжесть ее предложения ударила ее между глаз так, что у нее подкосились колени.

      – Кто вы? – потребовала она с бравадой, которой и близко не чувствовала. – Я знаю, что Бентли Драмл – имя вымышленное.

      – У каждого из нас есть персонажи, которых мы играем, – таинственно проговорил он, положив руку ей на плечо и прижимая ее к себе. – Но будьте уверены, я никогда не причиню вреда вашему сыну. Я не убиваю детей. Меня зовут Кристофер Арджент. Меня нанял адвокат Джеральд Дэшфорт, чтобы вас убить.

      Милли не могла поверить. Он произнес это как джентльмен, представляющийся в гостиной. Таким тоном он мог бы сказать: «Привет, я – лорд такой-то, приятно познакомиться».

      – Вы убийца или наемник? – спросила она, изо всех сил стараясь унять дрожь в голосе, чтобы не спровоцировать его на насилие.

      – И тот и другой. Един в двух лицах.

      Отлично. Это ничего не значило.

      – Вы говорите, этот человек, этот Джеральд Дэшфорт, заплатил вам, чтобы меня убить?

      – Да.

      Холодно. Его голос был настолько холоден, что она задрожала.

      – Я женщина небедная, мистер Арджент. Я могу заплатить вам двойную цену за свою жизнь.

      Звучало не так отчаянно. Она могла быть похожей на него. Деловой, краткой, логичной.

      – Это было бы… Беспрецедентно. – Он сделал паузу. – Непременно станет известно, что я ради денег переметнулся на другую сторону. Тогда каждая из моих мишеней будет торговаться. Станет известно мое лицо. Узнают, на кого я работаю. Отличный способ попасться.

      Когда умерла надежда, ее место заняла ярость. По непонятной причине ее больше разозлил его тон, а не слова. Если он собирается убить ее, он сначала получит от нее сполна.

      – Вы – душевнобольной, – процедила она сквозь зубы.

      Он снова надолго замолчал, и она с удовольствием поняла, что ошеломила его.

      – Кто?

      – Вы меня слышали.

      Не обращая внимания на свою наготу, она принялась молча извиваться, как делал Якоб, когда малышом хотел вырваться из ее объятий.

      – Наврали мне, взяв дурацкое имя из Диккенса. Рискуя жизнью, проникли в мою квартиру посреди морозной ночи. Зачем? Поиграть со мной, запугать меня? Поцеловать меня? И вот опять вы, в центре проклятого города, прямо среди бела дня в моей ванне, в чертовой рубашке и брюках рассказываете, что не убиваете