Первая научная история войны 1812 года. Е. Н. Понасенков

миру высокие медвежьи шапки гренадер наполеоновской гвардии.¹⁵ Как говорится: за что боролись – на то и напоролись. И для создания к 15-летнему юбилею войны грандиозной вазы «Россия» решили пригласить французских художников из Севра: Дени-Жозефа Моро и Фердинанда Давиньона (они же продолжили работу на Императорском фарфоровом заводе, параллельно обучая десятки русских подмастерьев).¹⁶ Кстати, я уточню: ваза эта была античной формы и в ампирном стиле. Вообще же само слово «ваза» заимствовано во второй половине XVIII в. из немецкого языка (die Vase восходит к лат. vas – «ваза, сосуд»).¹⁷ Получается, что в России все иностранное – и только война «Отечественная»…

      Если поколение молодых русских дворян 1790-х годов было воспитано французскими эмигрантами-роялистами, а поколение 1800-х гг. росло под знаком восхищения успехами Наполеона, то с 1812 года галломания в воспитании и в образовании лишь усилилась: благодаря некоторым оставшимся на богатом содержании французским пленным и новой волне ознакомления русских офицеров с красотами и новшествами самой французской цивилизации. И уже эти люди стали родителями, которые растили детей в соответствующей системе координат, а образ Наполеона становился со временем все более романтическим.

Александр I

      Начнем с главы государства – с «хозяина земли русской». Будущий император Александр I (1777–1825) появился на свет, так сказать, волею случая. Мало кто знает, что у его отца Павла I (1754–1801) совсем недолго была первая жена, но она рано умерла – и Павел Петрович был безутешен. Он не хотел больше жениться, однако хитрая Екатерина II нашла письма покойной, из которых следовало, что она нагло изменяла мужу – и Павел перестал печалиться о ее смерти.¹⁸ Новой его женой стала София Мария Доротея Августа Луиза Вюртембергская (1759–1828).

      Стоит напомнить, что и Павел I, и Екатерина II были по крови не русскими, а немцами – вообще же со времени восшествия на престол Петра III в России правила Гольштейн-Готторпская династия: «дом Романовых» – это была, так сказать, присказка для местного использования и пропаганды в народной среде. Юный цесаревич Александр рос в чудовищной атмосфере ненависти между бабкой Екатериной и ее сыном Павлом. Дело в том, что, совершив государственный переворот (а затем замучив мужа в тюрьме), Екатерина постоянно чувствовала свою нелегитимность – и недолюбливала сына: ведь он имел больше прав на престол. Она даже забрала к себе внука, который почти не виделся с родителями, и растила его как наследника (в обход сына).¹⁹ В итоге у Александра развилась паранойя и масса комплексов, которые впоследствии сильно отразились на всей его внутренней и внешней политике.

      Первой воспитательницей цесаревича стала вдова коменданта г. Ревеля Софья Ивановна Бенкендорф (урожд. Левенштерн), а няней-англичанкой ему служила Прасковья Ивановна Гесслер.²⁰ В быту его окружали исключительно европейские вещи, символика, языки. По России он не путешествовал. Зато его рано стали приучать к бестолковому шуму военного плаца:

      «Но