Вещий Олег. Борис Васильев

руку в воду. Я буду подливать настой. Скажи, когда станет горячо.

      Сигурд закатал рукав, опустил искалеченную кисть в воду. Вода была подогрета, и он не ощутил ни жары, ни холода. Неждана начала осторожно доливать дымящийся отвар, все время поглядывая на Сигурда.

      – Скажи, когда станет очень горячо.

      Он улыбнулся:

      – Пахнет мятой, тмином, кажется, медом.

      – Ты разбираешься в отварах?

      – Князь Рюрик обучил меня этому.

      – Ах, Рюрик. – Неждана помолчала. – Ты хорошо помнишь все заветы Рюрика, а помнишь ли ты свою мать, сестру?

      – Помню. – Он вздохнул. – Они умерли, когда Рюрик повелел перевезти нас в его зимовье.

      – От чего?

      – Не знаю. Я был еще мальчишкой.

      – От колик в животе? – Неждана спросила негромко, опустив голову. – Припомни. Резь в животе, пена на губах, расширенные зрачки. Да?

      Сигурд молчал. Лицо его стало суровым, резкие морщинки обозначились у крепко сомкнутого рта.

      – Не помню.

      Неждана выдернула из пучка сушеных трав четырехлепестковый цветок, протянула Сигурду:

      – Тебя учил великий Рюрик. Припомни, как умирает человек, выпив настой песьих вишен.

      – Не помню, – угрюмо повторил Сигурд. – И не хочу вспоминать. Ты пришла лечить мою десницу? Лечи.

      – Не горячо? – помолчав, тихо спросила Неждана.

      Он не ответил.

      – Вот и славно. – Неждана закатала рукава. – Сейчас придется потерпеть, витязь.

      Она опустила руки в бадью и начала растирать его ладонь сильными гибкими пальцами. Сигурд чувствовал их лишь снаружи, с тыльной стороны ладони, и ему были приятны ее прикосновения.

      – Ты щекочешь меня. – Он улыбнулся.

      – Не торопись радоваться.

      Пальцы Нежданы перебрались на его сожженную ладонь, нажимы их делались все сильнее, и он вдруг почувствовал точки, в которых ее нажимы отдавались болью.

      – Не молчи, – строго произнесла она. – Скажи, если больно.

      – Я – воин, Неждана.

      – А я – знахарь. Мне нужно знать. Здесь больно?

      – Отдает в локоть. Неприятно.

      – А пальцы? – Она неожиданно принялась сгибать его пальцы. – Где ты чувствуешь боль?

      – Везде, – хмуро признался он.

      Закончив растирать искалеченную руку в горячем настое, Неждана велела вынуть ее из бадьи. Вытерла насухо и принялась обрабатывать мазями, время от времени решительно сгибая омертвелые пальцы. Делала она это без предупреждений, чтобы он не напрягал мышцы даже невольно, и тогда боль пронзала Сигурда до плеча: левой рукой он смахивал со лба крупные капли пота.

      – Говори, – требовала она. – Ты не должен ждать, когда придет боль.

      – О чем?

      – О чем хочешь. – Она вновь резко согнула ему пальцы, и Сигурд не удержался от стона. – Как погиб твой отец?

      – Не знаю.

      – А что рассказывали люди?

      – Я вырос среди варягов. Они не любят болтовни.

      – И все же он погиб.

      – Да. Отряд попал