Медовый капкан для «Джоконды». Игорь Атаманенко

заднюю половину салона «Волги», турчанка, головой окунувшись в него, еле слышно выдохнула:

      – Ты – поэт, Аристотель… Не на словах – в жизни!

* * *

      Так и ехали: «Константинов» – за рулем, Ширин – в дурманящем цветочном сугробе сзади.

      Когда выбрались на Можайское шоссе, Ширин вдруг спросила:

      – Аристотель, а куда ты меня везешь?

      «Отлично сказано, девочка! Мысленно я тебе, нет, не тебе – себе аплодирую! – оценил вопрос турчанки агент. – Ты правильно поставила вопрос: не куда Мы едем, а куда Я тебя везу! Значит, подсознательно ты уже готова к тому, что ведущий – я, а ты – ведомая».

      Бесстрастным тоном, как если бы вопрос о маршруте был уже согласован, «Константинов», не отрывая глаз от дороги, коротко заметил:

      – На дачу моего приятеля…

      В ответ Ширин согласно кивнула головой. Затем, спохватившись, обеспокоенно спросила:

      – А кто, кроме нас, там будет? Приятель?

      «Это очень хорошо, что у тебя, девочка, всех-то и проблем – будет ли на даче приятель, а не когда мы вернемся и чем мы будем там заниматься! Или последнее – это уже для тебя вопрос решенный? Ну-ну, посмотрим, как ты поведешь себя дальше!»

      «Константинов» весело рассмеялся.

      – Нет, приятеля там не будет! Он – не поэт… Он – мой сослуживец, и в рабочее время подсчитывает и оценивает секреты, украденные нашей разведкой у военно-морских сил стран НАТО. На даче будет только сторож. Он приготовит шашлыки, пока мы будем кататься на катере. Ты каталась когда-нибудь на катере по Москве-реке?

      Надо было срочно перевести стрелки мыслительных процессов иностранки на любой свободный путь, переключив ее внимание, пока она не передумала, ехать или нет.

      «Все, как будто идет по плану, но черт его знает, как ты поведешь себя в следующую секунду! Мало ли что может заставить тебя, девочка, круто изменить намеченный генералом Казаченко и мною маршрут?!»

      – Долго нам ехать?

      Оценив вопрос, агент с облегчением вздохнул – возвращаться с полпути не придется.

      – Уже почти приехали…

      Как только с Можайского выехали на Успенское шоссе, «Константинов», чтобы окончательно отвлечь турчанку от возможных размышлений о ее безрассудном поступке, начал нести всякую чепуху о мелькавших за окном строениях, их мнимых хозяевах, не забывая забрасывать попутчицу вопросами.

      – А вот здесь Молотов принимал свою любовницу, балерину из Большого… Помнишь такого сталинского министра?

      – Конечно… Я училась в Сорбонне и прослушала специальный курс о вашей советской истории. Там я начала учить русский язык…

      Агент, будто никогда не слышал от генерала Казаченко, что турчанка получила европейское воспитание и образование, разыграл искреннее изумление.

      – Как?! Ты училась во Франции? Вот оно, оказывается, в чем дело! А я-то, влюбленный глупец, думаю, почему моя дорогая Ширин по Москве разъезжает не в парандже?! Н-да, как поет Володя Высоцкий: «Она жила в Париже, куда мне до нее!» Ты слышала, Ширин, песни Высоцкого?

      – Конечно…

      – А