Полет аистов. Жан-Кристоф Гранже

мне помочь и ответить на вопросы. Бём не сомневался, что при таких условиях я непременно выясню, что же произошло прошлой весной, когда птицы совершали свое обычное путешествие.

      Три месяца спустя, 17 августа 1991 года, мне позвонил необычайно возбужденный Макс Бём. Он вернулся из Германии, где обнаружил, что птицы уже готовы тронуться в путь. Бём перечислил на мой счет пятьдесят тысяч франков (зарплата за два месяца вперед плюс приличная сумма на первые расходы) и курьерской почтой переслал мне авиабилеты, ваучеры на аренду машин и список зарезервированных для меня номеров в гостиницах. К этому прилагался билет на экспресс «Париж – Лозанна». Бём хотел со мной увидеться в последний раз, чтобы уточнить детали нашего плана.

      Итак, 19 августа в семь часов утра я пустился в путь, вооружившись путеводителями, визами и запасом лекарств. В моей дорожной сумке лежали только самые необходимые вещи. Все мои вещи, включая компьютер, составляли багаж среднего размера, с собой я нес маленький рюкзачок. Полный порядок. А вот в душе, наоборот, царил немыслимый хаос: во мне бурлили, смешиваясь, неясные надежды, подозрения, крайнее волнение.

      3

      И вот сегодня все было кончено. Так и не успев начаться. Макс Бём так никогда и не узнает, почему исчезли его аисты. А я тем более. Поскольку его смерть ставила точку в его расследовании. Я собирался вернуть деньги ассоциации и вновь засесть за книги. Моя карьера путешественника завершилась молниеносно. Меня не удивило, что она имела такой неудачный конец. Ведь, что греха таить, я был всего лишь праздным студентом. Так с чего бы мне вдруг превращаться в отпетого авантюриста?

      Однако я все еще ждал. Сидел в больнице и ждал. Ждал инспектора полиции и результатов вскрытия. Разумеется, произвели вскрытие. Дежурный врач приступил к нему немедленно, как только получил разрешение полиции – ведь, судя по всему, родственников у Макса Бёма не было. Что же случилось со стариной Максом? Сердечный приступ? Или на него напали аисты? На все эти вопросы требовалось ответить, и поэтому сейчас медики кромсали тело Бёма.

      – Вы Луи Антиош?

      Погруженный в раздумья, я не заметил, как подошел какой-то человек и сел рядом со мной. У него был спокойный голос и такой же спокойный вид. Удлиненное лицо с правильными чертами, только надо лбом – непокорный вихор. Парень смотрел на меня мечтательными глазами, еще немного сонными. Он не успел побриться, что, судя по всему, случалось с ним крайне редко. На нем были отлично сшитые легкие полотняные брюки и нежно-голубая рубашка фирмы «Лакост». Мы с ним были одеты почти одинаково, только моя рубашка была черной, и на ней вместо лакостовского крокодила красовался череп. Я ответил: «Да. А вы из полиции?» Он кивнул и сложил руки, словно собираясь молиться:

      – Инспектор Дюма. Дежурил сегодня ночью. И тут такое. Это вы его нашли?

      – Да.

      – В каком он был состоянии?

      – Он был мертв.

      Дюма пожал плечами и достал блокнот.

      – При каких обстоятельствах