Особо опасная особь. Андрей Плеханов

об этом. Я взял себе старое имя, госпожа Лина. Очень старое. Тутмес – имя скульптора, жившего три с половиной тысячи лет назад. Я верю, что оно спасет меня. Должен верить, что меня хоть что-то спасет.

      – Ты родом из Египта?

      – Я родился в Эфиопии, госпожа.

      – Эфиопия – не самая богатая страна. Однако по твоей речи чувствуется хорошее образование. Ты биотехник?

      – Биотехник. И экзогеолог. И программист. Всё, что вам угодно, юная госпожа. В меня втиснули столько программ, что хватило бы целому курсу выпускников университета. Я выдержал всё, госпожа. Мой мозг выдержал, не сгорел. Ни малейших признаков паранойи. Проверено, сертифицировано. Иначе бы я не был здесь.

      Лина протянула руку, дотронулась пальцами до молочно-шоколадной щеки Тутмеса. Ощутила пробивающуюся щетину – волоски, сбритые утром и начинающие отрастать к вечеру.

      – Это твое истинное лицо, Тутмес?

      – Моё. Я много раз менял лица, но когда всё плохое кончилось, восстановил свой истинный облик. Надеюсь, что проживу с ним до самой смерти.

      – У тебя есть принципы, Тутмес?

      – Есть. Я живу только принципами, только ради них, милая госпожа Лина.

      – Тогда почему ты позволил сделать себя рабом, сервом? Ради денег? Куда ты засунул свои принципы? Глубоко в задницу?

      – Я не раб, юная госпожа. Не раб.

      – Ты – серв! Ты позволил, чтобы тебе вкатили в кровь гнусную присадку. Ты не можешь сопротивляться желаниям человека, на которого ты запрограммирован…

      Тутмес поднял лицо, опущенное доселе к полу, блеснул глазами яростно, чересчур ярко для серва, приложил к полным губам коричневый палец.

      – Не говорите таких слов, госпожа. Если хотите жить – не говорите. Будьте умнее. Выглядеть глупой не так сложно. Быть умнее чем кажешься – лишь вторая ступень из двух десятков возможных. Быть действительно умным – неплохо, проживешь на пару дней больше. Если чувство опережает разум – у вас в запасе неделя. Если действие опережает и чувство, и разум – будете жить долго, до самой своей смерти.

      – Думаешь, у меня так мало шансов? – криво усмехнувшись, спросила Лина.

      – У вас нет шансов, юная госпожа. Вы умрете. Завтра, или через несколько суток. Вас привезли сюда для этого.

      – Веселый прогноз… – девушка вдруг успокоилась, лицо ее разгладилось. – Увидим, странный раб Тутмес. Скоро увидим все своими глазами. А сейчас расскажи об этих забавных зверушках. Мне они нравятся…

* * *

      Виктор сидел в кресле, откинув голову, полуприкрыв глаза. Голографическая проекция пражского оркестра располагалась в центре зала, творила волшебство. Виктор водил пальцем в воздухе, повторяя движения палочки бесподобного Микулаша. Он купался в волнах звука, он тонул и растворялся в них, он блаженствовал.

      Комп на столе противно запищал, внося диссонанс в симфонию. Виктор нервно дернул щекой, схватил пластину-монитор.

      – Ну что, что еще такое? – крикнул он. – Что стряслось?

      На экране появилась Лина. Она стояла на кровати в своей комнате и простукивала