Профессионалы. Александр Шакилов

рукой феникс наполнил «фужеры». Он чувствовал, как жар расползается от живота к пунцовым от волнения ушам и отвердевшему паху. Профсоюзные татуировки зудели и чесались – романтика еще та.

      – Кампай![16] – провозгласил он очень оригинальный тост, и сладкий поцелуй смазанных помадой губ закрыл ему рот, намекая, что разговоры излишни, есть иной способ общения между мальчиками и девочками.

      Остренький язычок скользнул по зубам Акиры и обиженно остановился. Ну же, милый, пусти, что ты?! Пустил. Прикосновение к небу – вкусовые рецепторы, грибовидные сосочки… И тут Юрико выпорхнула из объятий Акиры и рассмеялась звонко, игриво. Искусительница! Он поймал верткое тело, прижал к себе. Ладонь его зарылась в завитки пышных волос. Растрепать сложную прическу, рассыпать локоны, наплевав на шипящих мьют-орхидей. Шаловливые – огнеопасные! – пальцы двинули вдоль позвонков, задержались на пояснице, бесстыдно задрали легкое платьице и нырнули под резинку трусиков… И целовать при этом глаза, окунаясь в голограммы.

      Чуть отстранившись, она спросила хрипло, едва слышно:

      – Хочешь, я стану блондинкой? Это нетрудно. Я сейчас… С большой грудью, да?

      – Не надо, не хочу… Глаза. Увидеть твои глаза настоящие хочу…

      Юрико почесала носик – и аниме-голограмма исчезла.

      Ресницы у нее оказались самые обычные – длинные. Брови черные, красивые. И…

      Сгорая от нетерпения, Акира справился-таки с пуговками платья, снял, стащил с девушки одежду. Коснулся груди – осторожно, опасаясь случайно сконцентрировать жар и сделать больно. И направленным тепловым потоком погасил половину свечей, погрузив комнату в уютный полумрак.

      Ее ноготки царапали грудь феникса, путались в густой поросли. Зубки покусывали горло. Обвив поясницу, лодыжки притягивали, заставляли прижаться. Кое-как он стянул штаны. Главное теперь – не останавливаться, дышать, хрипеть, шептать ласковые слова и слушать ответные стоны и просьбы – и так целую вечность!

      Ритм. Ритм. Резче! Жестче! И одновременно – мягче…

      Целовать лицо, трогать губами мочки ушей, приподнять и уложить…

      Ритм.

      Все это точно пожар.

      Но у феникса есть огнетушитель, способный загасить пламя. Вот только еще рано.

      Ритм.

      Все! Плеснула пена!..

      Упасть осторожно, не раздавить. Горячая. Дышит, всхлипывает.

      – Может, еще вермута? – Слизнула пот с верхней губы. – На брудершафт? Очень хочется.

* * *

      Утро. Хорошо-то как. Великолепно даже!

      Акира угощает Юрико растворимым кофе, а потом пешком провожает несколько кварталов. Ему очень не хочется с ней расставаться.

      Оказывается, Юрико закрепила свой моноцикл в одной из сот у оружейного магазина «Добрая пуля», где феникс назначил свидание. Соты видны издалека. Они нависают над тротуаром, образуя массивное подобие арки, в десятках мест проколотое рельсами-желобами.

      Юная красавица лихо управляется с «вешалкой» – сложной системой механизмов для оптимального складирования

16

Кампай! (вавил.) – До дна!