Неизвестный солдат. Анатолий Рыбаков

люди такого типа: властные, категоричные, насмешливые. В нем была скрытая каверзность, каждую минуту жди подвоха. Может быть, у него такой метод руководства: держать подчиненного в напряжении? Уступив в одном случае, он потом доказывал свою власть и преимущество в десяти других случаях. Так получилось и со мной. Я не поддался ему, не взялся за лопату и за грабли – одна зарубка, заставил дать место в вагончике – вторая.

      Произошло это ровно через три дня. Мы с механиком Сидоровым были на трассе, меняли тягу у канавокопателя. Впереди двигался бульдозер, срезал блестящим ножом и отваливал в сторону грунт. Вел бульдозер Андрей, здоровый молчаливый парень.

      Вдруг бульдозер остановился. Андрей вышел и что-то разглядывал на дороге.

      Сидоров поставил тягу, велел мне закрепить ее, а сам пошел посмотреть, в чем причина остановки. Нагнувшись, Андрей и Сидоров что-то рассматривали на дороге.

      Подъехал самосвал, из него вышел шофер Юра – красивый деловой парень в кожаной куртке с «молниями».

      – Нашли клад, ребята? Я в доле.

      Я затянул последнюю гайку и подошел к ним.

      Бульдозер стоял перед маленьким холмиком, поросшим травой. Вокруг валялся низкий, полусгнивший штакетник.

      Сидоров поднял из травы выцветшую деревянную звезду. Солдатская могила – видно, осталась еще с войны. Она была вырыта в стороне от прежней дороги. Но, прокладывая новую, мы спрямляли магистраль. И вот бульдозер Андрея наткнулся на могилу.

      Андрей сел в кабину, включил рычаги, нож надвинулся на холмик.

      – Ты что делаешь? – Сидоров встал на холмик.

      – Чего, – ответил Андрей, – сровняю…

      – Я тебе сровняю! – сказал Сидоров.

      – Разница тебе, где он будет лежать: над дорогой, под дорогой? – спросил шофер Юра.

      – Ты в земле не лежал, а я лежал, может, рядом с ним, – сказал Сидоров.

      В это время подъехал еще один самосвал. Из него вышел Воронов, подошел к нам, нахмурился:

      – Стоим?!

      Взгляд его остановился на могиле, на штакетнике; кто-то уже собрал его в кучку и положил сверху выцветшую звезду. На лице Воронова отразилось неудовольствие, он не любил задержек, а могила на дороге – это задержка. И он недовольно смотрел на нас, будто мы виноваты в том, что именно здесь похоронен солдат.

      Потом сказал Андрею:

      – Обойди это место. Завтра пришлю землекопов – перенесут могилу.

      Молчавший все время Сидоров заметил:

      – По штакетнику и по звезде видать, кто-то ухаживал, надо бы хозяина найти.

      – Не на Камчатку перенесем. Придет хозяин – найдет. Да и нет никакого хозяина – сгнило все, – ответил Воронов.

      – При нем документы могут быть или какие вещественные доказательства, – настаивал Сидоров.

      И Воронов уступил. За что, конечно, Сидорову придется потом расплатиться. Потом. А пока расплатился я.

      – Крашенинников! Поезжай в город, поспрашивай, чья могила.

      Я был поражен таким приказанием:

      – У