Красный террор (сборник). Сергей Мельгунов

Эти самосуды нередко вообще не документировались, а в ФСБ явно учтено только то количество, которое подтверждается документами. Вызывает также сомнение, что в 1918–1920 гг. в Москву поступала с мест исчерпывающая информация о числе репрессированных. Но даже с учетом всего этого мы полагаем, что общее числе репрессированных «контрреволюционеров» (включая жертв «красного террора») в 1918–1920 гг. едва превышало 100 тыс. человек». Примерно такие же данные на основании архивных данных приводит исследователь истории ВЧК О.Б. Мозохин. По его словам, «со всеми оговорками и натяжками число жертв органов ВЧК можно оценивать в цифру никак не более 50 тыс. человек». На основании изучения протоколов заседаний Чрезвычайных комиссий он особо подчеркивал, что приговоры к высшей мере наказания были скорее исключением, чем правилом, причем большинство расстрелянных было казнено за общеуголовные преступления.

      После прочтения «жуткой» книги Мельгунова эти цифры кажутся чрезмерно заниженными, однако они имеют право на существование как итоги документальных исследований. Но существуют и другие подсчеты. В конце 1919 г. специальная комиссия, созданная генералом Деникиным, определила количество погибших от проводимого Советской властью террора только в период 1918–1919 годов в 1 766 188 человек, включая 260 000 солдат и 54 650 офицеров, около 1,5 тыс. священников, 815 тыс. крестьян, 193 тыс. рабочих, 59 тыс. полицейских, 13 тыс. помещиков и более 370 тыс. представителей интеллигенции и буржуазии¹⁵. Мельгунов в своей книге подробно анализировал материалы этой комиссии, но он, не имея дополнительных источников, не мог подтвердить или опровергнуть те цифры жертв, которые установила данная комиссия.

      А историк С.В. Волков, оценивая «красный террор» не в узком смысле, как расстрелы органами ВЧК по постановлению о красном терроре, а как всю репрессивную политику большевиков за годы Гражданской войны (1917–1922), указывал, что число жертв этого террора может оцениваться до 2 млн человек. Историк указывал, что иногда называются и более весомые цифры, но в таких случаях к жертвам террора относят умерших от голода и болезней, оставшихся без средств к существованию членов семей расстрелянных и т. д. В любом случае количество жертв красного террора было огромно – будь то 100 000 или 2 млн человек. Будем надеяться, что в ближайшее время в России все-таки появятся серьезные обобщающие труды по теме красного террора, продолжающие исследования Мельгунова.

      Хотелось бы, чтобы читатели «жуткой» книги Мельгунова не воспринимали ее сегодня лишь как чисто исторический труд, не имеющий современного звучания. Эту книгу следует рассматривать в качестве книги-предостережения, рисующей неприглядную картину того, как оказавшиеся у власти политические силы, не имеющие за собой твердой поддержки большинства народа, но одержимые тем не менее идеей гигантских преобразований, могут прибегать и прибегают к насилию – этому своеобразному двигателю «общественного прогресса». Нынешнее тревожное время дает, к сожалению,