Сегодня – позавчера. Испытание сталью. Виталий Храмов

вот однажды их «мобилизовал» комиссар одного из разбитых полков. Он организовал партизанский отряд (к радости моей собеседницы). В меру сил своих и разумения командовал. Получилось не очень. Всё же опыта партизанской войны у них не было. На своих ошибках и учились. А ошибки оборачивались кровью. И потерями. Но им удалось установить канал устойчивой связи с «Большой Землёй». И немного погодя после этого их отряд немцы и накрыли. Прямо при приёме самолёта. Моя собеседница была ранена в этом бою осколком мины в живот, и её тут же запихнули в улетающий самолёт.

      Так она оказалась в госпитале на грани жизни и смерти, длительное лечение и приговор – никогда и никаких детей.

      Потом долгие и отчаянные попытки восстановиться в армии. Триумф – её вернули в строй! И новое назначение – ко мне. Специнструктаж и строго-строго приказ – мою жизнь беречь, как зеницу ока. Причём приказ от таких командиров, которым не отказывают. Помнится, она что-то прошлый раз про Меркулова говорила. Хотя в армии ни от каких приказов не откажешься.

      Вот такая её исповедь.

      – Ты выполнила приказ – я жив. Пока жив.

      – Не в приказе дело, – вздохнула она. – А почему ты тогда так странно реагировал на меня?

      – Как – странно?

      – Как будто давно меня знаешь, но никак не ожидал меня там увидеть.

      – Так и есть, – ответил я. Она ждала продолжения, но что я ей скажу? Что она – точная копия моей жены? Так, по личному делу я – холост. Легенда, ёпти! Сказать правду – глупо, врать не хотелось:

      – Ты была моей возлюбленной, моей женой в прошлой жизни.

      – Ты помнишь свою прошлую жизнь?

      – Хотел бы забыть.

      – А, я поняла – опять врёшь.

      Ну вот – сказал правду – не поверила. Лучше бы соврал. А, пошло оно всё!

      – Думай, что хочешь. Я тебе сказал, а там уж – как тебе захочется.

      – А я, дура, ему тут душу изливаю!

      – Я тебя не просил! – ответил я. Жестоко? Жестоко. И ещё добил: – Мне в своих запутках не разобраться, да ещё ты.

      – Да пошёл ты!.. – воскликнула она, я услышал лёгкий топот её ног по доскам пола, хлопнула дверь.

      – Семейная сора? – спросил через минуту голос Дарьи.

      – Чё? Не, мы не семья, – ответил я, не понимая, как она оказалась рядом так бесшумно.

      Слегка стукнули друг о друга ставни, ладонь Дарьи легла мне на лоб. Ага, так я у окна лежал?!

      – Сам сказал – она жена тебе.

      – Так это там. И там – другая. А эта – только внешне похожа.

      – Ну, тебе виднее. Но я видела – судьбы ваши связаны. Это называется браком. Она тебя любит. Или полюбит.

      – А я? – усмехнулся я.

      – Ты? От тебя и зависит. Не тяни только.

      – Почему?

      – Тяжкие испытания тебе предстоят.

      – Кто б сомневался?! Судьба! Так и буду ходить по краю меж адом земным и раем, – усмехнулся я.

      – Все тебя похоронят.

      – И это было. Но, я выживаю. Иммортал, гля! Жизнь – игра, у меня нет масти, смерть ко мне не питает страсти. Жизнь меня проиграла