Мы взлетали, как утки…. Комбат Найтов

полка батальонный комиссар Мирошкин, разрешите присутствовать.

      – А, начальство все-таки есть, а то доклады идут только от имени мамлея Шкирятова.

      – Вообще-то эскадрильей и приданным прикрытием командует он. Приказ об этом подписан еще в мае. Я только наблюдаю за работой и выполняю боевые вылеты в составе эскадрильи. Надобности вмешиваться в работу не возникало.

      – Связь с полком есть? – спросил у меня генерал.

      – Есть, товарищ генерал, и снабжение оттуда поступает. Садились там на дозаправку. Ожидаем поставку боеприпасов к часу ночи. Сейчас шесть штурмовиков готовятся к вылету в район Рагнита, там у немцев организован полевой аэродром и днем наблюдалось большое скопление авиатехники. И истребителей, и пикировщиков.

      – Кто поведет группу?

      – Я.

      – Допуск к ночным есть?

      – Получен в мае этого года.

      – Какие машины пойдут?

      – «Ил-2», шесть машин нами подготовлено к ночным полетам: удлинены выхлопные патрубки, сделана охлаждаемая накладка на них, чтобы в ночи не светились. Загружены кассетными осколочными бомбами и ракетами. Обеспечивать подсветку целей будет разведгруппа, которая вылетит в район заранее на самолете «шторьх» с немецким двигателем. Разведгруппу должны прислать из Ковно.

      – Так! Днем в районе Плунгян вы работали?

      – Да, вот отчет.

      – Чем бомбили колонну?

      – Гранатами Ф-1 и РПГ-40 в контейнерах. – Я достал из стола фотографии кассетных бомб. – Вот только картонные трубы у нас кончаются, товарищ генерал, на полтора полных вылета осталось.

      – А где брали?

      – В Ковно, на картонажной фабрике. Она сейчас под обстрелом.

      – Образец есть?

      – Найдем. Лейтенант Хаустов, распорядитесь принести от вооруженцев.

      – Есть.

      – Знакомьтесь, майор Ложечников, командир 241-го ШАП. Вот он считает, что эскадрилья недопустимо мало произвела самолетовылетов.

      – А вы не могли бы дать в цифрах ваши выкладки, товарищ майор? С учетом того, что самолетов у меня: семнадцать «Ил-2» и шестнадцать, теперь уже четырнадцать «чаек», а топливозаправщик до вечера был один. Сейчас – семь.

      – Причем здесь топливозаправщики? – спросил майор. – Один ТЗ может заправлять восемь самолетов в час.

      – «Чаек», и только два «Ил-2», на заправку каждого уходит двадцать семь – двадцать восемь минут. Плюс переезд к следующей паре. Считай, полчаса. Полчаса на восемь – четыре часа. Вы «Ил-2» освоили?

      – Нет, мы их еще не получали. Почему вы не организовали постоянное прикрытие войск? – спросил майор.

      – Потому что действовать надо большой группой, иначе возрастут потери. Немецкие истребители работают парами на свободной охоте. Небольшие группы самолетов для них – семечки, а с большой группой им не справиться. Во время вылета под Плунгяны три пары «мессеров» пытались сорвать штурмовку колонны, и ничего у них не получилось. Наши потери – два самолета, и у немцев повреждено два. Сбить не удалось, но повредить – повредили. А колонну разнесли в пыль.

      – Не