День рождения. Филлис Дороти Джеймс

и лично знакомы с известным автором детективов, и он не понимал, почему Милдред считает таким уж счастливым совпадением их общий с отцом день рождения. И еще ему хотелось, чтобы она не читала газету, когда он за рулем. Постоянное шуршание бумаги отвлекало его, а кроме того, что еще опаснее, Милдред размашисто переворачивала страницы, и они заслоняли ему обзор. Родни вздохнул с облегчением, когда она закончила изучать судебную хронику, объявления о рождениях, свадьбах и смертях, кое-как сложила газету – отнюдь не так, как было задумано издателями, – и швырнула ее на заднее сиденье поверх плетеной корзины для пикника. Теперь Милдред была готова сосредоточиться на цели их поездки.

      – Я взяла бутылку пуйи-фюиссе и термос с кофе. Если миссис Доггет сразу положит вино в холодильник, оно станет годным для питья еще до нашего отъезда.

      Взгляд Родни Мейбрика был прикован к дороге:

      – Отец никогда не любил белое вино, разве что шампанское.

      – Согласна, но я подумала, что шампанское – это чересчур. Миссис Доггет едва ли понравится, если пробки от шампанского будут летать по всему «Медоусвит-Крофту». Это переполошит других постояльцев.

      Ее брат мог бы возразить, что для скромного празднования на троих достаточно одного выстрела пробкой, и это едва ли обеспокоило бы престарелых постояльцев «Медоусвит-Крофта», но он не был расположен к спорам. В том, что касалось отца, они с сестрой были едины. Их союз, наступательный и оборонительный, против этого трудного старика уже более двадцати лет представлял собой братско-сестринское согласие, которое, не будь этого общего сплачивающего раздражителя, им было бы нелегко поддерживать.

      – Сегодня мне было особенно сложно освободиться. Пришлось отменить прием многих важных пациентов, создав им существенные неудобства.

      Родни Мейбрик работал дерматологом-консультантом, имевшим обширную и в высшей степени доходную практику, не создававшую ему неудобств. Пациенты редко звонили ему по ночам, никогда не умирали у него на руках и, поскольку вылечить их было так же трудно, как залечить до смерти, оставались его пациентами всю жизнь. Милдред могла бы заметить, что ей тоже было весьма нелегко освободиться сегодня. Это означало пропустить заседание комитета по финансовым и общим вопросам окружного совета, который вряд ли придет к разумному решению без нее. А к тому же именно ей пришлось взять на себя заботу о пикнике.

      Миссис Доггет, директриса «Медоусвит-Крофта», сообщила по телефону, что общее чаепитие с именинным тортом для постояльцев назначено на четыре часа. Желая уклониться от этого ужасного торжества, Милдред твердо заявила, что они смогут приехать только в обеденное время, привезут с собой еду и посидят либо в комнате отца, либо в саду. И раз уж ей тоже предстоит в этом участвовать, она взяла на себя хлопоты о еде. В корзинке были салаты, копченый лосось, язык, холодный цыпленок, а также фруктовый салат со сливками на десерт. Перечислив эти деликатесы, Милдред добавила:

      – Остается надеяться, что он это оценит.

      – Поскольку последние сорок лет отец ни одному из нас не демонстрировал признаков того, что ценит наши усилия, вряд ли он начнет теперь, даже под стимулирующим воздействием пуйи-фюиссе и бурных волнений по поводу своего восьмидесятилетия.

      – Думаю, отец мог бы возразить, что, отдав нам три миллиона дяди Мортимера, достаточно оценил нас. Вероятно, он даже считает, что проявил щедрость.

      – Это не щедрость, – произнес Родни, – а просто благоразумный легальный способ избежать налога на передачу капитала после смерти. В конце концов, деньги-то были семейные. Кстати, сегодня семь лет как он сделал этот дар. Если отец умрет завтра, капитал будет свободен от налога.

      Оба подумали о том, что этот день рождения действительно заслуживает празднования. Но Милдред вспомнила неприятность, огорчавшую их в последнее время.

      – Он не собирается умирать, и я его не виню. По мне так пусть живет хоть еще лет двадцать. Я только хочу, чтобы отец оставил эту свою навязчивую идею о переезде в «Мейтленд-лодж». За ним прекрасно ухаживают и в «Медоусвит-Крофте». Дом содержат в прекрасном состоянии, и миссис Доггет опытная и знающая женщина. У местных властей прекрасная репутация в части оказания услуг престарелым. Ему повезло, что он там.

      Ее брат переключил скорость и аккуратно свернул на местную дорогу, ведущую к дому.

      – Если он думает, что мы сможем каждый год находить тридцать пять тысяч фунтов и оплачивать его пребывание в таком месте, как «Мейтленд-лодж», то пора открыть ему глаза на то, что это нелепая идея.

      Они с сестрой много раз обсуждали проблему и раньше.

      – А все из-за ужасного старика – бригадного генерала, который постоянно навещает отца и расписывает ему, какое это замечательное место, – сказала Милдред. – Кажется, он даже возил его туда на день. А ведь они не такие уж старые друзья. Отец познакомился с ним на поле для гольфа. Бригадир во всех отношениях дурно влияет на него. Не понимаю, почему его отпускают из «Мейтленд-лоджа». Складывается впечатление, что он может в любое время нанимать машину и путешествовать по всей стране. Если он так стар и слаб, что должен