Легенда о «Севере». Путь воина. Параллель. Максим Дымов

а хотим видеть – таким, каким нам его навязали. На самом деле всё может быть иначе. Лишь избранные могут видеть мир таким, каков он есть. Мы не слушаем их, боясь разрушить стереотипы, к которым мы так привыкли, и выйти за родные рамки. Мы продолжаем жить по накатанной, и возможно поэтому наши способности не выходят за рамки стандартных…

      Правда и истина, – не одно и то же.

      Неважно, кто ты снаружи, важно, кто ты внутри. Противоположности притягиваются. Мы разные, и потому мы вместе.

      Жить, чтобы быть с кем-то, с кем тепло и светло, даже когда вокруг холодный мрак, – великая цель, дающая силы выжить, как бы ни было тяжело.

      Это не просто мысли вслух. Фантастический роман ненавязчиво раскрывает каждую из этих мыслей.

      ГЛАВА ПЕРВАЯ

      Беглецы

      Если решили идти вместе, идём вместе.

      Самара. 23 мая 2013 года.

      Стояла тихая майская ночь. В ясном небе неподвижно висела полная луна, освещавшая двор детдома холодным голубоватым светом. Уже утихли детские голоса, и только шелест молодой листвы, тревожимой лёгким ветерком, наполнял пространство.

      – Колян! – Прошептал Владимир по прозвищу «Штырь».

      Штырь – предводитель в этой группе, ему 14 лет. Мать оставила его ещё в роддоме. Характер этого парня довольно сложный, он принципиально не воспринимал авторитет старших и жил по своим собственным законам. Дерзкий и, возможно, даже жестокий подросток.

      – Ты замыкающий, – сказал он, открывая окно.

      – Стойте, – остановил Кабан. – А как же Вика?

      Кабан – полноватый мальчишка тринадцати лет, ему не было года, когда его забрали из неблагополучной семьи. В целом, обычный ребёнок, конечно, с печатью «детдомовец».

      Только он сказал это, как в дверь тихонько постучали. Коля открыл, это была Вика, стройная девчонка двенадцати лет, с короткой неаккуратной стрижкой и чёлкой. В интернат она попала шесть лет назад, и о своей прошлой жизни ничего не говорила.

      Она вошла.

      – А чё с волосами, принтер зажевал? – Усмехнувшись, спросил Коля.

      – Подстриглась, чтобы не мешали, – пояснила она, накинув капюшон и поправив светлую чёлку, торчащую из-под капюшона. – Ну что, идём?

      – Я на разведку, – сказал Штырь, вылезая в окно. – Как дам сигнал, вылезайте, – сказав это, он стал спускаться по водосточной трубе, идущей возле окна.

      Комната была на третьем этаже, угловой.

      В интернате эта компания – Колян, Штырь, Кабан и Децел – держалась отдельно от остальных, они всегда находили приключения на задницу, а устроить драку – как позавтракать. В детдоме всем тяжело, а безбашенным хулиганам – ещё тяжелее. Они уже пытались убежать год назад, в тот раз их вернула полиция, поймавшая их на вокзале.

      Второй раз, полгода назад, их поймал дед Витя, – охранник, точнее, не их, а Децела, но ведь своих не бросают, «один за всех, и все за одного». В интернате их считали волчьей стаей, их не любили за излишнюю самостоятельность и независимость, не любили ни воспитатели, ни сверстники, – никто. Они в свою очередь невзлюбили их за подхалимство и двуличность, и вообще за иное видение мира. Они терпеть не могли интернат и жаждали приключений, как и любой в их возрасте, поэтому целый месяц готовились к третьему побегу и решили отбиваться до последнего. Ребята предусмотрели некоторые проблемы и взяли школьные рюкзаки с самым необходимым.

      Штырь подал сигнал, и ребята начали. Первым полез Децел, маленький, хилый, но довольно ловкий мальчишка тринадцати лет. Его родители погибли в автокатастрофе, когда ему было три года. Из всей четвёрки он – самый позитивный, но именно он был инициатором всех глупых и опасных для жизни развлечений. Самым любимым его способом испытать адреналин было лечь под идущий поезд. В интернате много кто этим занимался, но он выскакивал прямо перед составом и едва успевал лечь.

      Потом полезли Кабан и Вика, остался только Коля. Ему тринадцать лет, выглядел он старше своего возраста. Этот парень редко когда улыбался, на лице его будто написано – я сам по себе. Но в любые авантюры именно он первый окунался с головой и, кажется, ни о чём никогда не жалел, что бы он ни натворил. Он всегда твердил: «Мне терять нечего». Он очень редко выходил из себя, но если вышел… он мог послать кого угодно и куда угодно, мог поднять руку на любого, компенсируя возраст и недостаток силы чем-нибудь увесистым в руке.

      Коля последний раз посмотрел на спальню, надеясь никогда больше не увидеть её. Он остановился стоя в окне, отдалённый лай собак будто подбадривал и подгонял парня. Ветер пробежался по коротким колючим волосам, состриженным только вчера.

      Он быстро спустился по водосточной трубе.

      – Все? – Спросил Штырь, ещё раз внимательно оглядевшись.

      – Да, – кивнул Коля.

      – Ну, погнали, – громко выдохнул Штырь.

      Они шли по-над стеной, плотной группой, Колян и Штырь – первыми, Кабан шёл последним и всё время озирался, ему