Последний сон В.П.. Константин Алексеевич Ширяев

ость – ведь половина из написанного – правда. Это как у Достоевского в романе «Подросток». Когда Версилов расколол икону, он сказал: «Не прими за аллегорию, Соня, я не наследство Макара разбил, я только так, чтобы разбить. А, впрочем, прими хоть и за аллегорию: ведь это непременно было так!»

      Часть первая

      – Дзз-дзз-дзз!! – телефон на кухне звонит не переставая.

      Володя вставать не хочет, закрывает голову подушкой. Это не помогает – «ДЗЗ» слышно и под ней, хоть и потише.

      «Ну, кому надо звонить в такую рань, в 8 часов утра! Не буду вставать», – думает Володя. Городской номер телефона квартиры, которую он снимает уже полгода, он никому не давал – у всех есть мобильники. Тем более, что квартирная хозяйка не велела брать трубку.

      – Есть только одно исключение – если это межгород, – несколько раз говорила Татьяна Васильевна. – Мне должна звонить сестра из Штатов. Тогда бери трубку и записывай: что она хочет мне передать.

      Они с сестрой в ссоре, ни по мобильнику, ни по интернету не общаются, а Володя единственное связующее звено между не поделившими наследство сестрами.

      – Дзз, дзз!!

      «Звонок длинный, похожий на междугородний», – обреченно подумал Володя, вылезая из теплой постели: «Пар в универе сегодня нет, и я мог поспать еще часа три».

      Кафельный пол коридора, ведущий на кухню двухкомнатной квартиры холодит ноги, и Вова окончательно просыпается.

      – Але! Кто звонит? – кричит в трубку Володя.

      – Кимка, привет! – слышит он какой-то очень знакомый голос, но никак не может вспомнить – где он его слышал.

      – Никакой Кимки здесь нет, вы ошиблись номером, – Вова собирается положить трубку, но его останавливает вопль: –Стой, Володя, не клади трубку! Извини, думал, что назвав твое сакральное имя, сразу зацеплю тебя на разговор, а он очень важный не только для тебя и для всех.

      «Кимка» – Вову как током дернуло. Действительно, еще школьником он писал детективные рассказы, в которых героем всех сюжетов был шестиклассник Ким – альтер эго Вовки. Иногда он мысленно себя именовал Кимом. Об этом никто не знал, даже мама.

      – Что вы хотите?

      – Давай на ты, мы не чужие люди.

      – А вы, то есть – ты – кто?

      – Скажу правду – не поверишь, а врать не хочется.

      – Хорошо, а как к тебе обращать?

      – Никак пока, а то скажу – в обморок упадешь, – со смехом доносится из трубки, – говори просто «ты». Понимаешь, меня уполномочили пригласить на очень важную встречу. Пар в универе у тебя сегодня нет и ты мог бы поспать пару часиков, но надо, чтобы ты сейчас взял ноги в руки и подскочил в одну кафешку неподалеку от тебя. Заодно и позавтракаешь. Чебуречную возле Василеостровской на 6 линии ты знаешь.

      – Да, часто с однокурсниками там пивко попиваем, когда сессия…

      – За третьим от входа столиком, – перебивает его незнакомец, – Тебя будет поджидать мужичок в сером костюме. Ты должен быть там через полчаса.

      – Не успею, мне надо умыться-побриться, одеться.

      – На это у тебя уйдет 5-7 минут. Знаю, что ты умеешь по-военному. В армии вообще за 35 секунд одевался – лучший сержант войск противоракетной обороны, – смех в трубке.

      – Кстати, не надевай свой джинсовый костюм, он у тебя слишком новый. Помню, у тебя были серые брюки и старый серый джемперок. Ты должен выглядеть проще.

      – Откуда ты помнишь про джемперок, если и я про него забыл?

      – Судьба у меня такая – все помнить.

      – Все это подозрительно. И вообще, я никуда не хочу ехать!

      – А ехать тебе никуда и не надо. Тебе с твоей 3-й линии до Чебуречной 12 минут хода. Но если ты не придешь, тебе будет очень стыдно, когда предстанешь перед Богом.

      – Я предстану перед Ним лет через семьдесят, – рассмеялся Володя.

      – Как сказать… Через полчаса не придешь, через час предстанешь.

      –Что? – Володя напрягся.

      – Да шутка, шутка, старый анекдот, – засмеялся в трубке незнакомец. – На самом деле, Вова, очень важна эта встреча для многих людей. И потом, что ты как старпер, неужели в тебе пропал дух романтизьма и не хочется прикоснуться к чему-то незнакомому, таинственному, которое перевернет всю твою жизнь.

      – Всё, еду! – весело крикнул Володя.

      – Да, люблю я нагнать жути, – удовлетворенно хихикнул незнакомец и положил трубку.

      Володя быстро собрался и через двадцать минут был в кафе. Он дошел бы быстрее, но некоторые проходные дворы с недавних пор боязливые жильцы закрыли железными воротами с кодовыми замками. Лет пять назад ворот не было, и Володя доходил дворами до метро за 10 минут.

      Было обеденное время, но час пик для Чебуречной еще не настал. В двух залах этого заведения было много свободных мест. В первом зале заняли только один стол. Два дивана с высокими спинками по краям стола, стоящего прямо у окна, образовывали своеобразный «отдельный кабинет». Такое