Неразгаданное сердце. Барбара Картленд

что предпочитает одиночество. Ей нужно было о многом подумать: не только о том, что впереди, но и о самой себе. Оказалось, что поправиться после болезни – все равно что заново родиться. Как будто за тот долгий год, когда она лежала без сознания, она возвратилась в состояние зародыша, а затем вновь появилась в мире, совершенно новом, в мире, не имеющем ничего общего с тем, каким она знала его раньше.

      В глубине души она все время ликовала при мысли о свободе. «Я свободна! Я свободна!» – без устали повторяла Вирджиния: свободна от материнской тирании, свободна, пусть на какое-то время, от забот и обязательств, связанных с наследством, свободна даже от тревог и волнений о своем будущем. Корабль представлялся ей каретой, переносящей ее из вчерашнего дня в завтрашний, избавляя, хоть и ненадолго, от того, что угнетало ее в прошлом.

      Когда вдалеке показался берег Англии, Вирджинию охватило странное чувство, будто она стала первопроходцем, открывающим новые, неизведанные земли. Она испытывала волнение, но больше не боялась. Быть одной не означает быть одинокой. Впервые в жизни никто не мог ей запретить делать то, что она хочет. Когда она ступит на английскую землю, то сможет исчезнуть, если пожелает, и никто не узнает, куда она делась. Она может отправиться из Англии в Европу или, если захочет, прямиком обратно в Америку. Ей казалось, что она сбросила с себя последние сомнения и страх перед будущим, как старую кожу, и теперь у нее отрастают крылья. Она наконец достигла Англии, и это было самым смелым предприятием в ее жизни.

      Вирджиния поспешила в каюту, чтобы сложить вещи. В коридоре она встретила миссис Уинчестер, все еще бледную и изможденную путешествием.

      – О, мисс Лэнем! – сказала она. – Я искала вас, чтобы извиниться. Как это ужасно, что я была не в состоянии позаботиться о вас во время плавания. Всему виной моя болезнь, кошмарное недомогание. Доктор сказал, у него еще не было пациента, который бы так страдал, как я. Уверяю вас, мисс Лэнем, я просто прокляла это море. Так доктору и заявила: «Я скорее отправлюсь в Америку вплавь, чем еще раз испытаю такое!»

      – Мне вас искренне жаль, миссис Уинчестер, – посочувствовала Вирджиния, – но, пожалуйста, не беспокойтесь обо мне! Я вполне самостоятельный человек.

      – Я сама себя стыжусь, что так и не смогла ничего для вас сделать. Но теперь, когда мы в Англии, причин для волнений нет, не так ли?

      Я надеюсь, вас встретят?

      – Да-да, – поспешила заверить ее Вирджиния. – Меня конечно же встретят. Пожалуйста, не беспокойтесь, миссис Уинчестер.

      Вирджинии первым делом хотелось избавиться от старой сплетницы.

      Миссис Уинчестер последовала за Вирджинией в каюту, без устали повторяя, как она виновата и что она напишет тетушке, принесет свои извинения.

      – Пожалуйста, не стоит волновать тетю Эллу Мэй, – попросила Вирджиния. – Я сообщу ей, что мы с вами прекрасно ладили. Она только разнервничается, если узнает от вас что-то иное.

      – Тогда сохраним наш маленький секрет, – согласилась миссис Уинчестер. – Когда будете в Лондоне,