Синдром попутчика. Детектив. Люси Поэль

льно жаркое лето

      Светлана и Максим бежали по перрону Казанского вокзала, опаздывая на поезд Архангельск – Новороссийск. Они вбежали в вагон, когда женский голос по радио объявил, что до отправления поезда осталось всего пять минут.

      Света ехала отдыхать в Геленджик. Собиралась в поездку спешно, поэтому билетов в плацкартный вагон в кассе уже не было: пришлось раскошелиться на купе.

      Максим занес чемодан, поцеловал жену и выскочил на перрон. Поезд тронулся. Света из окна долго махала мужу рукой. Обидно, что они опять не смогли поехать вместе! За несколько дней перед отъездом у него «нарисовалась» какая-то неотложная командировка.

      В купе кроме Светланы, находился еще один пассажир: мужчина лет тридцати, по виду, ровесник Светланы. За целый час, как они отъехали от столицы, он не перекинулся с нею ни словом. Девушка представилась ему, как только поезд тронулся. Попутчик лишь небрежно кивнул ей головой, но имя свое почему-то не назвал.

      Время от времени он выходил в длинный коридор и долго стоял у окна, напротив их купе. Иногда он поправлял указательным пальцем съезжающие на нос солнечные очки и чему-то печально про себя улыбался. Мимо проходили люди, иногда задевая его, но он, казалось, ничего вокруг не замечал.

      Потом он снова заходил в купе, молча садился на свое место у окна, продолжая витать где-то в своих мыслях, не обращая абсолютно никакого внимания на рядом сидящего человека.

      Светлана, тоже стараясь не замечать хмурого попутчика, болтала по мобильнику с мужем, вспоминая что-то смешное о своих малышах-двойняшках, которых они оставили на попечение бабушки дома, а сами… «вот эгоисты» – уехали отдыхать.

      Иногда, казалось, что мужчина внимательно прислушивается к ее разговорам, потому что выражение его лица вдруг резко менялось: от совершенно отрешенного, до весьма заинтересованного.

      После очередного своего похода в коридор, странный сосед вернулся в купе и, глядя в окно, вдруг заметил:

      – А помните то аномально жаркое лето: июль-август 2010 года? – голос мужчины оказался очень приятным. – Рекордные температуры за последние 1000 лет! Говорят, со времен Рюрика не было такой жары! «Блокирующий антициклон»… Тысячи людей погибли и в Европе, и у нас… Можно сказать – «жаркие объятия лета» их погубили.

      Света от неожиданности, что ее сосед вдруг заговорил, уставилась на него, но ничего не ответила.

      – Помните, – по-прежнему не отводя взгляд от скучного ландшафта за окном, продолжил мужчина, – как горела вся европейская часть России: леса, торфяники, мусорные свалки у больших городов. Выгорали целые деревни… Какой жуткий смог стоял в городах, невозможно было дышать…

      – Конечно, помню, – произнесла Светлана, не понимая, однако, к чему клонит собеседник.

      – Я хочу рассказать Вам одну очень загадочную историю, которая случилась в то лето, – внезапно предложил он и, наконец, посмотрел внимательно на Светлану. – А началась она в таком же вот поезде, идущем на юг… Надеюсь, Вы не против?

      – Конечно, не против, – сказала Света и шутливо добавила, – валяйте, рассказывайте, так время быстрее пройдет.

      Мужчина улыбнулся:

      – Так вот, мне рассказывала эту историю одна девушка – Алла, поэтому я и буду рассказывать Вам как бы от ее имени, ничего не меняя. А город, где происходили эти события, назовем… скажем… Приморск.

      День первый

      1.

      Жаркий июльский вечер. Маленький городок. Вокзал. В воздухе висит удушливый смог, сильно пахнет гарью. Суматоха и шум, гудки поездов, объявления по радио, гул отъезжающих пригородных электричек и поездов дальнего следования, зычные крики носильщиков с тележками – «поберегись!».

      Железнодорожный перрон: на горячем асфальте стоят чемоданы всех мастей и расцветок, разбухшие от вещей дорожные сумки, пухлые полиэтиленовые пакеты, детские рюкзаки. Озабоченные взрослые, утомившиеся за день маленькие дети. Многие пассажиры в марлевых медицинских масках, чтобы хоть как-то меньше вдыхать опасно-загрязненный воздух.

      Вокзальные часы показывают ровно восемь часов вечера, когда к платформе, громыхая колесами, неторопливо подходит очередной поезд, с длинной вереницей вагонов, следующий в южном направлении.

      Громкий голос невидимого диспетчера, слышный во всех уголках вокзала и на перроне, сообщает, что стоянка поезда «Москва-Новороссийск» всего семь минут. Отъезжающие и провожающие начинают суетиться и, подхватив сумки, пакеты, чемоданы, детей, бросаются вслед за пролетающими мимо них вагонами. Пассажиры, выглядывающие из окон вагонов, снисходительно наблюдают за этой сумятицей: они это уже пережили.

      Наконец, поезд останавливается, распахиваются двери вагонов и, с металлическим лязгом и скрежетом, откидываются платформы над лесенками. Проводницы в легких голубых блузках деловито протирают тряпками поручни и спускаются по ступенькам на перрон.

      Возле каждого вагона мгновенно