Встретимся в Силуране!. Ольга Голотвина

Они старались ступать бесшумно, но это трудно делать, когда тащишь тяжелую ношу. Малейший хруст сухой ветки под ногой заставлял рабов содрогаться. Поспешно возложили они на подготовленный костер большой темный тюк и двинулись было прочь, но один замешкался.

      – Что еще? – обернулся хозяин. Голос был негромок, но бил хлестче плети.

      Невольник покрылся холодным потом. Его раздирали надвое желание оказаться подальше от господина и боязнь плохо выполнить приказ.

      – Он… он, кажется, не выпил вино… – мотнул раб головой в сторону темного тюка.

      – «Кажется» или «не выпил»?

      – Я… мы… он начал пить… потом выронил… кувшин выронил… а я…

      Раб тихо застонал, теряя разум от черного ужаса. Чародей вгляделся в лежащего на пелене человека.

      – Спит… Убирайся!

      За спиной затрещали сучья: слуга с огромным облегчением ринулся с поляны. А Джилинер все вглядывался в лицо распростертого на смертном ложе человека: решительная, упрямая челюсть в темных завитках бороды; узкий выпуклый лоб, скрытый в спутанных курчавых волосах; острые, почти волчьи клыки за полуоткрытыми губами…

      «Крепок. Силен. Надо полагать, здоров. Говорил, что наемник, но, пожалуй, разбойник… Впрочем, это не имеет значения».

      Лес тревожно притих под сгустившимися тучами. Все живое смолкло, затаилось, забилось в норы, под корни деревьев, предчувствуя не просто грозу, а нечто более опасное, недоброе.

      Маг поднял глаза к небесам – и содрогнулись тучи под этим взглядом! Клубящаяся темная масса пришла в движение, стала уплотняться, чернеть.

      Чародей заговорил глухо, страстно:

      – Призываю тебя! Криком совы и безлунной полночью заклинаю тебя! Следом змеи в траве и волчьим взглядом во мраке заклинаю тебя! Стеблем цикуты и болотным дурманом заклинаю тебя – приди на добычу! Приди на горячую кровь, приди на сонную плоть, приди на дрожащую душу!

      От мрачного полога, нависшего над поляной, отделился черный сгусток и, вытягиваясь, устремился к земле. За ним вдогонку скользнула вторая нить, третья… Зависнув над костром, нити свились вместе, превратились в некое подобие руки с невероятно длинными пальцами. Черная кисть зашевелилась, медленно поплыла вокруг поляны. Казалось, кроны деревьев ежатся от ужаса при ее приближении.

      Описав круг, рука зависла над Джилинером. Гибкие пальцы, извиваясь и корчась, потянулись к неподвижно застывшему чародею. Пахнуло промозглым холодом, потянуло запахом тины. Она не была живой, эта странная… вещь?.. тварь?.. Но она была готова вобрать в себя чужую жизнь. Маг знал это – и все же не дрогнул, когда ледяные пальцы скользнули вниз по лицу, задержались на горле.

      – Не меня, – твердо сказал он. – Твоя добыча ждет тебя на погребальной пелене.

      Пальцы сильнее стиснули горло, словно ожидая страха, мольбы, крика. Не дождавшись, нехотя разжались, отстранились, оставив на коже липкий след. Маг не позволил себе облегченно вздохнуть. Бестрепетно следил он за тем, как черный сгусток