Встретимся в Силуране!. Ольга Голотвина

и обнаруживший, что он полон сметаны.

      Рифмоплет, помрачнев, дернулся было следом, но сдержался, резко отвернулся и пошел помогать матросам.

      Ралидж сказал себе, что все происходящее – не его дело, к тому же циркачка, бродящая по свету, наверняка не наивное нежное дитя. Но все же не удержался, спустился к реке. Конечно, он не станет зря вмешиваться… но если девчонка закричит, позовет на помощь…

      Он успел как раз вовремя, чтобы услышать увесистый звук затрещины и тяжелый всплеск. Усмехнувшись, Сокол опустился на колено, зачерпнул режуще-холодной воды, с удовольствием умылся.

      Неподалеку в зарослях возмущенно бубнил Пилигрим:

      – И сразу драться! Можно подумать, на тебя тролль насел! А что мне теперь делать, об этом ты не подумала? Мокрый весь, впереди холодная ночь… и не жаль тебе человека?

      – Не жаль, – подтвердил невозмутимый голосок. – У костра обсохнешь. Не с твоей рожей к порядочным барышням руки без спроса тянуть!

      Возня в ивняке прекратилась. После короткого молчания послышалось изумленное:

      – А… а чем тебе моя рожа нехороша?

      – Да на тебя бы и слепая корова не позарилась! Да если такая физиономия в бочке с водой отразится, так на бочке все обручи полопаются!

      – Да? – В голосе Пилигрима звучала не столько обида, сколько удивление. – А мне до сих пор девушки говорили, что я им нравлюсь. Кстати, на моей памяти это первая оплеуха!

      – Ой, не могу, красавец выискался! Огрызок счастья! Нос – как наррабанский башмак… и уши вразлет! Правда-правда-правда! Вот дружок твой – это верно, заглядеться можно.

      – Да какой там дружок, на пристани познакомились… Говоришь, уши вразлет? Но до сих пор мне красавицы просто проходу не давали… настоящие красавицы, не акробатки тощие!

      – Ого! – изумилась циркачка. – С чего бы это? Даже интересно… Я так понимаю, у тебя семья богатая?..

      Дослушивать Ралидж не стал. Успокоившись за шуструю девчонку, он вернулся на поляну, где уже горел высокий костер, а с наветренной стороны чернело полотнище тента.

      – Доволен ли мой господин? – поинтересовался из-за плеча Сокола капитан. – Угодно ли ему присесть вот здесь, поближе к огню, на лапник? Ночь холодная, ясная, от воды почти не дует.

      Из темноты раздался недовольный басок Айфера:

      – А мне матросы говорили, в трюме шатер есть. Можно бы расстараться да поставить для Сына Клана.

      Голос капитана стал жестким и решительным:

      – Шатер ставим, когда с нами женщины. Высокородному господину шатер не предлагаю, чтобы не оскорбить: ведь он не женщина!

      Улыбнувшись, Ралидж попытался угадать, что скрывается за сменой тона: какое-нибудь суеверие, живущее среди речников, или острое нежелание копаться в темном трюме, разыскивая шатер, заваленный прочими грузами.

      – Женщины?! – гневно зазвенел рядом голос неслышно подошедшей Ингилы. – А я тебе кто, крыса водяная? Я тебе чем не женщина? Гляди-гляди-гляди! Может, у меня усы? Или борода?

      – Цыц, блоха двуногая! – учтиво