.

матушка… Я должен выехать тотчас, как закончу сборы.

      – Неужели вы отправитесь на войну, сын мой? Я полагала…

      – …что король гнушается в своих войнах кровью Вандомской фамилии? Кардинал, очевидно, думает иначе…

      – А ваш брат?

      – О Меркере в письме ни слова. Он может оставаться в Париже. Впрочем, тут я ему не завидую. Лучше уж нюхать порох подальше от Парижа, хотя лучше бы это случилось позднее. Не сомневаюсь, что за этим приказом стоит кардинал. Если испанский мушкет избавит его от меня, Ришелье будет счастлив…

      – Не говори так! – вскричала Элизабет. – Ты же не станешь подставлять себя под пули?!

      – У меня нет ни малейшего желания доставлять подобное удовольствие его преосвященству… Теперь, матушка, я просил бы вас помочь мне в приготовлениях к отъезду. Поговорите обо всем с Брийе! Сейчас я должен уехать и забираю с собой Гансевиля.

      – Вы уезжаете так поздно, сын мой?! Но что за дела вынуждают вас так спешить?

      – Не волнуйтесь! Мне необходимо немедленно нанести один визит, я скоро вернусь.

      Когда он ушел, Элизабет подошла к огорченной матери.

      – Куда он поехал? – спросила герцогиня. – Надеюсь, он не сделает никаких глупостей, чреватых новыми осложнениями.

      Девушка взяла материнскую руку и приложила к своей щеке.

      – Разве вы его не знаете, матушка? Разве Франсуа может покинуть Париж, не простившись с какой-нибудь прекрасной дамой? В последнее время ходят слухи о его связи с госпожой де Монбазон, но я не думаю, что это правда. Скорее уж он влюблен в госпожу де Жанзэ.

      Но сестра Франсуа ошиблась. Он не поехал ни к той, ни к другой. Франсуа любил королеву, и никакую другую женщину он не желал. Сейчас он, сопровождаемый Гансевилем, мчался в сторону Бастилии; таким образом он проехал весь Париж, миновал улицу Сен-Тома дю Лувр, где располагался особняк госпожи де Монбазон. Но, не доезжая старой крепости, он свернул налево в узенькую улочку, спрыгнул на землю у красивого маленького особняка и, не дожидаясь, пока это сделает конюший, сам стал дергать за цепочку звонка у ворот.

      – Передайте господину шевалье де Рагенэлю, что с ним желает немедленно говорить герцог де Бофор! То, что я должен ему сказать, не терпит ни малейшего промедления! – объявил он перепуганному привратнику, который поспешил исполнить приказание, дав возможность всадникам беспрепятственно въехать во двор.

      – Я не думал, что вы захотите увидеться с ним немедленно, – заметил конюший.

      – Я не могу отложить эту встречу. Завтра утром я уезжаю во Фландрию…

      – Мы уезжаем во Фландрию, – поправил Гансевиль. – Вот уж в самом деле хорошая новость!

      – Ты ошибаешься. Я тебе ясно сказал: «Уезжаю я». А ты приедешь позже. У меня для тебя есть одно важное поручение…

      – И куда же вы посылаете меня? – спросил разочарованный Пьер.

      – Туда, откуда мы приехали… Но поедешь ты не один. Будешь сопровождать девушку, которую уже знаешь, и не спускай с нее глаз. Я сам