Герцог Арвендейл. Роман Злотников

пока оставалось для Троя загадкой.

      – Нет, учитель.

      – Посмотри под ноги.

      Трой опустил глаза. В полушаге от носков сапог на полу валялся раскаленный кусок металл.

      – Видишь, что случилось с бронзовым шаром?

      Трой несколько мгновений смотрел на раскаленный кусок, а затем поднял на учителя ошеломленный взгляд.

      Игреон Асвартен медленно кивнул:

      – Да, именно так. Я швырнул в тебя фаербол, чудовищно большой и мощный фаербол, вся мощь которого, благодаря пентаграмме оказалась сосредоточена внутри нее… и что? Что ты почувствовал?

      – Ну… было горячо и… ярко. Глаза заболели, – растерянно произнес Трой.

      – Ярко, глаза… да ты должен был расплавиться, как этот кусок бронзы, – усмехнулся Игреон Асвартен, – однако ты жив и вот стоишь, жалуешься… Ну теперь-то понял?

      – На меня не действуют фаерболы? – осторожно произнес Трой.

      – На тебя почти не действует вообще никакая магия. Помнишь, прошлый раз мы провели в лаборатории два часа, и я все время был чем-то занят, а тебя посадил вон в тот угол переписывать формулы активизации готовых заклятий. Так вот, тогда я пытался прощупать тебя заклятиями Воды и Света, но ты даже не почесался, продолжая старательно писать. Так что я думаю, на тебя почти не действует никакая магия, а также ничто иное, созданное магическим способом. Ты понимаешь, сколь силен твой дар и насколько ты защищен?

      – Не до конца, учитель, – Трой с сомнением покачал головой, – и сказать по правде, даже если это и так, я предпочел бы лучше не знать об этом. Меньше вероятности проявить самонадеянность.

      Игреон Асвартен удовлетворенно кивнул:

      – Вижу, ты хорошо усвоил мои уроки. Во всяком случае, некоторые. Это радует… – Он снял с руки браслет, бросил его на стол и кивнул: – Что ж, пошли. Я хочу, чтобы ты выехал завтра утром. Поэтому нам надо еще попасть в хранилище. Император повелел предоставить тебе несколько хороших боевых заклятий, так что надо уважать его волю. К тому же, я хочу чтобы ты по пути завез письмо настоятельнице одного из монастырей сестер-помощниц, а мне надо его еще написать…

      Когда Трой, обежав пол-университета и успев сгонять в таверну, сообщил побратимам, чтобы готовились к отъезду, и наконец снова появился в библиотеке, ректор уже закончил письмо. Вручив Трою запечатанный сургучом пенал, он приказал:

      – Вручишь настоятельнице Науфгросского монастыря. Это тебе почти по пути… И, Трой…

      – Да, учитель?

      – Когда разберешься со своим доменом – выбери время и навести меня. Я очень рад, что у меня такой ученик, а тебе еще очень многому стоит научиться.

      Трой молча склонился в глубоком поклоне…

      – Ну что, поехали?

      Трой оглянулся. Все четверо сидели на конях и смотрели на него.

      – Да… вперед.

      – Ну, слава богам, – проворчал идш, – а то взгромоздился на коня и замер, будто заснул.

      Трой улыбнулся и дал шенкеля Ярому. Застоявшийся конь резво принял вперед и пошел легкой, ходкой рысью. Следом