Бремя богов. Александр Прозоров

огромного жирдяя рана явно не угрожала – однако кровь хлынула парным потоком, едва не залив шустрого колдуна, опять нырнувшего могучему Хапи между ног. Невольник кувыркнулся, поднялся – и тут же с силой уколол врага чуть выше поясницы. Египетский бог злобно рявкнул, резко разворачиваясь – однако невольник оказался быстрее, одним прыжком снова заскочив ему за спину. Великий Хапи опять вскрикнул, теперь от укола в ягодицу, быстро наклонился и ударил посохом назад прямо между ног. В этот раз он добился цели: выточенное из слоновой кости и украшенное изумрудами оголовье врезалось колдуну в грудь с такой силой, что несчастный отлетел на десятки шагов, снес собою несколько навесов и увяз среди арбузов и парусиновых пологов.

      – Твою мать… – прохрипел несчастный, неуверенно взмахивая руками и дергая ногой.

      К его счастью, великий Хапи не поспешил добить врага, затоптать, изуродовать посохом. Толстый великан вообще выпустил из рук оружие и сжал пальцами кожу на ране на животе. Сосредоточено замер. Над разгромленным торгом повисла долгая, тяжелая тишина. Наконец буро-зеленый гигант развел руки – и смертные увидели, что от страшного повреждения остался всего лишь длинный рыхлый рубец.

      – Слава великому Хапи! – вскинул руки кто-то из горожан, и его восхищенный возглас тут же подхватили остальные египтяне: – Слава всесильному! Слава всемогущему! Бессмертный Хапи с нами!

      – Я тоже с вами, ребята… – покачиваясь, поднялся в розовой мякоти колдун, тряхнул головой: – Давненько меня так красиво не охаживали…

      – Убейте его! – вскинул указующий перст зеленый бог.

      – Не советую… – рассмеялся невольник, и воздух с шелестом прорезал стремительный черный штрих.

      Великий Хапи захрипел, выдернул вонзившееся в горло копье, однако прыгнувший вперед колдун взмахнул толстой пальмовой слегой, каковая только что подпирала какой-то из навесов, ударил ею великана по левой голени.

      Нога подломилась, и толстяк шумно рухнул прямо на толпу, безжалостно давя своих почитателей.

      – Какой ужас! – жалостливо поморщился колдун. – Хотя, при таких жирах ты должен быть мягеньким. Надеюсь, до смерти никого не расплющишь.

      И невольник поспешил откатить оброненное врагом копье подальше от зеленой руки.

      Великий Хапи скрючился, дотянулся ладонями до сломанной голени, крепко ее сжал.

      Колдун, опираясь на слегу, спокойно наблюдал за исцелением врага. И тут по площади, усеянной смуглыми телами, битым кирпичом, финиками, персиками и рваными кулями с зерном – мелькнула быстрая тень.

      – Наконец-то! – облегченно перевел дух невольник, поднимая лицо к небу. – А то я уж подумал, что великого Хапи бросили мне на растерзание!

      Огромный орел, с размахом крыльев в полтора десятка шагов, резко снизился. Уронил на торг столь же гигантскую королевскую кобру.

      – Привет! – торопливо попятившись, помахал ладонью колдун и широко улыбнулся.

      Кобра, стрельнув между губами раздвоенным языком,