Кекс в большом городе. Дарья Донцова

ку во Владивосток, и я хотела убедиться, что муж благополучно совершил посадку в аэропорту. Только Куприн должен прибыть на место примерно в шесть утра по московскому времени, а сейчас три ночи, наверное, на том конце провода хулиган, страдающий бессонницей тип, решивший развлечься.

      – Это кто? – гаркнула я в трубку. – А ну немедленно отвечайте, у меня стоит определитель номера, сейчас увижу цифры – мало не покажется.

      Кстати, я давно собираюсь поставить АОН, показывающий на экранчике номер звонящего, да все недосуг.

      Я надеялась, что, услышав мои слова, безобразник испугается, отсоединится и более не станет забавляться с телефоном, но внезапно из трубки раздалось:

      – Хэллоу, этто госпожа Тараканофф?

      Говоривший владел русским языком, но слова произносил с явным акцентом.

      – Да, – отчеканила я, – Виола Тараканова вас внимательно слушает.

      – Простить, пожалуйста, – затараторили из трубки. – Я звонить вам из Америка, только сейчас сообразить, разница во времени есть огромна, у нас день. Ищо раз извиняйт!

      – Ерунда, – бодро отозвалась я, – вы мне совершенно не помешали.

      – Является ли госпожа Тараканофф писателем Ариной Виоловой? – не успокаивался голос.

      – Да, это мой псевдоним.

      – О, иес! Супер! Восхищение! Разрешите представиться, главный продюсер кинокомпании «Уорнер Бразерс» Поль Смит. Счастлив беседовать с великим литератором.

      Я чуть не выронила трубку.

      – Кто?

      – Я есть владелец одной из кинокомпаний Голливуда, Поль Смит, – забубнил мужчина, – мой мать был русским, иес?

      – Иес, – в полном обалдении ответила я, – ферштеен. Простите… э… ай донт спик инглиш… не говорить по-английски…

      Вот ведь странность, я давно заметила, что невольно попадаю в резонансные колебания с собеседником; если он заикается, немедленно начну заикаться или, как сейчас, коверкаю родную речь, и уж совсем по-идиотски я начинаю вести себя, если нечаянно сталкиваюсь с прихрамывающим человеком. Очень хорошо понимая, что подобное поведение может быть расценено как прямое издевательство, но все равно мгновенно начинаю волочить ногу. Я делаю это без всякого злого умысла, сама не понимаю, отчего такое происходит. Ну с какой стати я сейчас произнесла глупость? «Не говорить по-английски». Хотя, по сути, это абсолютно справедливо, я и впрямь не сумею прочитать Шекспира в подлиннике, да что там пьесы великого драматурга, я не способна даже спросить: «Как пройти к вокзалу?»

      – Не есть проблем, – откликнулся Поль Смит, – мой мать был из семьи Трубецких, мы болтать на русском. Наш компаний желать снять фильм по вашей книге «Гнездо бегемота».

      – Что?

      – О, иес! Сорок серий! Режиссер господин Лукас, он снимать «Звездные войны», о'кей? Слышать про такой кино?

      В состоянии, близком к коматозному, я закивала:

      – Иес, иес, слышать и смотреть! «Звездные войны» есть супер! Любить фильму!

      – Фантастик! – воскликнул Смит. – Сценарий писать вы, о'кей?

      – Иес.

      – Прилететь в Америка! На год! Мы оплатить все: гостиниц, еда, автомобиль, врач, массажист, психотерапевт, адвокат. Вам только писать! Гут?

      – Но…

      – Вы не есть довольны?

      – Я замужем и…

      – Супруг лететь с вами.

      – Он работает.

      – Ноу проблем, пусть трудиться у нас. Как это… о… не парьтесь, все устроим!

      Умение владеть членораздельной речью покинуло меня, осталась лишь способность воспроизводить отдельные звуки, причем в протяжно-воющей манере.

      – О… о… о, а… а… а…

      – Гонорар за серию пятьсот тысяч.

      – Чего? – вырвалось из меня.

      – Долларов. Вам данная сумма кажется маленькой? Вопрос обсуждаем!

      Теперь мои голосовые связки парализовало окончательно, а Поль Смит, явно не думавший о счете, который телефонная компания выставит ему за бесконечный роуминг, принялся живописать условия, которые писательнице Виоловой создадут в Голливуде. Потом он плавно перешел к творческим проблемам.

      – Главную женскую роль играйт Джулия Робертс!

      – Вау!

      – Второстепенную Анджелина Джоли или Николь Кидман.

      – Господи!

      – Из мужчин Том Круз.

      – Ой.

      – Брэд Питт.

      – Мама!

      – И Марлон Брандо.

      – Простите, – робко напомнила я, – он умер.

      – Кто?

      – Брандо скончался.

      – Да ну, я не знал, ошибочка вышла, – без всякого намека на акцент заявил Поль Смит и захохотал словно безумный.

      Я замерла с трубкой возле уха, а из нее неслось:

      – Ой, Вилка! Вот уж и предположить не мог, что ты так легко купишься… Ха-ха-ха.

      Тут только до меня дошло,