Роберт Капа. Кровь и вино: вся правда о жизни классика фоторепортажа…. Алекс Кершоу

и пропагандистски важной победой и открыло им путь на Мадрид, расположенный в 65 километрах к северу от Толедо. В тот день, когда пал Алькасар, генерал Франко, который был назначен главнокомандующим повстанческими войсками, выступил с заявлением: «Планы обороны Мадрида? Не смешите. Мы дойдем до него быстрым маршем, сокрушая любое нелепое сопротивление».

      Герда и Капа к этому времени уже перебрались в столицу и вместе с испуганными горожанами ожидали, когда Мадрид будут атаковать силы Франко. Примерно в это же время в местечке к северу от Мадрида Капа познакомился с талантливым молодым немецким писателем Густавом Реглером, который в то время был политкомиссаром 12-й Интернациональной бригады под командованием яркого и обаятельного Мате Залки, венгерского писателя, известного также как генерал Лукач[89].

      Реглер тогда подумал, что Капа похож на цыгана и выглядит моложе, чем на самом деле (через несколько недель ему исполнилось 23 года). По его словам, Капа присоединился к 12-й Интербригаде, когда она направлялась к реке Мансанарес, где, как говорили, концентрировались другие республиканские силы, готовые защищать Мадрид от первого мощного удара Франко. В полной темноте они пробирались через ничейную полосу, заросшую кустарником, который прихватил мороз, но, когда добрались до реки, обнаружили около нее пустые окопы. Реглер был потрясен: «Мадрид беззащитен перед атакой, как лань, которую преследуют охотничьи собаки»[90].

      При возвращении в штаб-квартиру Лукача Капа впервые попробовал на вкус ужасы войны. «Молодой человек [Капа], – вспоминал Реглер, – пугался снарядов, которые со свистом пролетали над нами и взрывались далеко в стороне. Позже он попросил разрешения переодеть брюки, заметив с юмором, что это его первое сражение и что кишечник у него оказался слабее ног».

      Во время этого первого для него боя Капа сделал еще несколько полезных наблюдений. Оказывается, даже его небольшой рост (173 см) все-таки был на несколько сантиметров выше того роста, который позволял выжить при сильном обстреле. Так что лучший способ сохранить в этих условиях свою голову состоял в том, чтобы прижаться к земле, а еще лучше – заползти на дно глубокой воронки. На линии фронта молчание действительно было золотом: на переднем крае даже на произнесенное шепотом слово hola (привет) нередко прилетал ответный «привет» в виде пули снайпера. Оказывается, на войне в голове у человека оставалось только то, что происходит сейчас, в этот миг, а инстинкт и подсознание полностью вытесняют субъективные эмоции и мысли. Вместе с тем, как потом отмечали многие военные фотографы, адреналин, полученный в разгар боя, может вызвать исключительно сильное привыкание.

      В конце сентября, когда на Мадрид днем и ночью падали бомбы, Капа и Герда через Барселону вернулись в Париж, завершив таким образом работу над проектом Фогеля. Измученные молодые люди не знали, увидят ли они снова Мадрид. Они пока не смогли показать, как испанский народ может победить фашизм. По сравнению с Испанией, где каждый миг был наполнен напряжением,

89

Военное искусство и упорство Лукача был вынужден уважать даже генерал Франко.

90

Regler Gustav. The Owl of Minerva. – London: R. Hart-Davis, 1959.