Роберт Капа. Кровь и вино: вся правда о жизни классика фоторепортажа…. Алекс Кершоу

фотографии Капы, сделанные на Омаха-бич, увидел лейтенант Рэй Нэнс, командир Роя Стивенса, он поначалу изо всех сил старался сдерживать свои чувства. Из первой волны десанта, высаживавшегося с ним с баржи, погибли все. Все ребята, которых он знал с юных лет, погибли, не успев даже коснуться песка. Сначала Нэнс говорил медленно, будто не желая ворошить прошлое, но через несколько часов разговорился и откровенно признался, что на Омаха-бич он поверил в Бога. На свете должен быть Бог, потому что иначе как же он тогда выжил? Только Бог мог избавить его от немецкого пулеметчика, который играл с ним в кошки-мышки, когда он один, тяжело раненный, полз двести метров по заминированному песку, сказал он в интервью.

      Другие ветераны заметили, что в работах Капы нет ни одной сцены насилия – только образы, полные красоты и печали. И все они захотели больше узнать о человеке, который уловил и сохранил в черно-белых тонах незабываемые моменты жизни каждого из них. Кем был этот азартный игрок? Кто оставил нам визуальное наследие, гимн исключительной силе духа человека?

      1. Разговор в Будапеште

      Мало иметь талант. Нужно еще быть венгром.

Роберт Капа, цит. по журналу Life, 19 апреля 1997 года

      Осень 1948 года… Красная звезда, нарисованная поверх старого венгерского флага на хвосте американского самолета Дуглас DC-3 («Дакота»), полученного по ленд-лизу… Роберт Капа опускает взгляд на лоскутное одеяло из крестьянских участков, мало изменившееся со времен феодализма. А вот и Дунай, река его юности… Через несколько минут его самолет уже бежит по взлетно-посадочной полосе к зданию со следами пулеметного обстрела, у которого стоят мрачные коммунистические чиновники.

      Капа вернулся на родину после семнадцати лет отсутствия. Вернулся со смешанными чувствами: здесь были и ностальгия, и сильнейшее любопытство, и беспокойство по поводу того, что он найдет в этом новом коммунистическом государстве. Повсюду он встречал напоминания о своем прежнем «я», о еврейском юноше, который не мытьем, так катаньем пытался проложить свой путь в жизни.

      Многие годы прошлое Капы по большей степени оставалось загадкой даже для тех, кто думал, что хорошо его знает. Но в 1947 году его старый друг Джон Херси, автор блестящей книги «Хиросима» (1946), сорвал с Капы маску жизнерадостности, обнажив трагическое лицо человека, бежавшего от боли и ужаса. «Фотографа Капы, которому его коллеги и конкуренты приписывают лучшие снимки Второй мировой войны, просто не существует, – писал Херси в малоизвестном литературном журнале “47”. – Капа – это выдумка. Это объект в форме человека – невысокого, смуглого и ведущего себя так, как будто он к чему-то привязан. У него глаза спаниеля, старательно изображаемый верхней губой цинизм и печать удачника на лице. Этот объект ходит, называет себя Капой и считается знаменитым. Но в действительности ничего этого нет. Капа – это вымысел. Так было всегда и во всех отношениях»[2].

      И вот теперь «человек, который сделал себя сам», как Херси назвал

2

John Hersey. The Man Who Invented Himself. Из рецензии на книгу Капы Slightly Out of Focus («Немного не в фокусе», в русском переводе – «Скрытая перспектива», 1947).