Под сенью кактуса в цвету. Наталья Александрова

с чего вы взяли, что муж бывший вашу племянницу убил? – не отставал дядя Вася. – Какие у вас доказательства?

      – Доказательств у меня нет, я к вам по этому делу и пришла, – твердо ответила посетительница, – но Таня-то пропала… А я сама накануне слышала, как она с Валеркой разговаривала по телефону. Ты, говорит, меня не остановишь, я, говорит, несмотря ни на что, должна с Алексеем Ивановичем поговорить, ну, с Ольгиным отцом. Это, говорит, очень важно, а Ольга пускай думает что хочет, Бог ей судья. Валерка-то ей, видно, и отвечает по телефону, чтобы оставила их с Ольгой в покое, мы, мол, с тобой разошлись как в море корабли, и прости-прощай! Теперь у него новая жизнь будет с новой женой, и Танюшке в той жизни места нет! Ольга-то, стерва такая, наговорила ему про Таню, что она приживалка, вечно норовила в их доме какую-нибудь мелочь спереть, подарков требовала, все вещи вечно перетрогает, пообедает и в сумку остатки еды тайком сложит…

      – Ну и ну! Это подружка-то закадычная, с детства знакомы… – протянул дядя Вася.

      – Уж когда мужчина между двумя бабами вклинится, вся дружба врозь! – отмахнулась Татьяна Степановна. – Я тогда не утерпела, Таню отругала, зачем она лезет? Только душу травит да на оскорбленья нарывается… Она и отвечает, что тут дело серьезное и ее, если промолчит, потом совесть замучает. Совестливая больно, вот что, в наше время так нельзя. А на следующий день Танюша моя и пропала. Непременно Валерка, подлец, ее похитил и убил!

      Вдруг из глаз посетительницы полились слезы, как будто прорвало плотину. Бонни недовольно пошевелился и поднял голову, а потом вообще отполз в сторону.

      «Ну, сейчас начнется!» – подумала я.

      Татьяна Степановна сквозь слезы горестно оглядела испачканную юбку и зарыдала еще сильнее.

      – Пойдемте в ванную! – вскочила я с места и пнула по дороге Бонни в бок.

      Юбка прекрасно отчистилась обычным мылом. Все же умели делать вещи в семидесятых годах прошлого века!

      – Ну, что скажешь, тезка? – спросил меня дядя Вася, успевший перебазироваться на диван.

      – Не знаю, – честно ответила я, – вроде бы тетка не врет… Но как-то все запутанно.

      – Ну… собственно говоря, смерть племянницы выгодна только ей, – дядя Вася глядел в сторону, – квартиру-то она наследует, говорила же, что муж выписался…

      – Вот так же точно и в милиции рассуждают! – вскипела я. – Оттого и преступность расцвела махровым цветом! Я вот Татьяне Степановне верю. И вообще, мы просто обязаны взяться за это дело, раз Бонни так нахулиганил!

      – Вы не подумайте. – Оказалось, что клиентка стоит возле двери. – У меня деньги есть. Немного, правда…

      Василий Макарович вздохнул, сдаваясь. Аванс мы запросили смехотворный, жалко было тетку.

      На прощание она вытащила из своей многострадальной сумки несколько фотографий. Племянница ее и правда оказалась хорошенькой – большие серые глаза, светлые волосы вьются вокруг лица пушистым ореолом, милые ямочки на щеках. Сразу было понятно, что тетка