Метро 2033: О чем молчат выжившие (сборник). Сергей Семенов

на него взглянули не те серые глаза, которые он помнил по фотографиям и в которые был некогда влюблен, а пустая, равнодушная ко всему маска смерти, навсегда застывшая.

      Дождь барабанил по вязаной шапке, впиваясь в него гвоздями. Он подставлял маску небу, но скопившаяся грязь не отпадала, а оставляла после себя грязные разводы. Не всю грязь можно отмыть. Некоторые куски глины врезаются в саму кожу, оставляя после себя гниющие рубцы и раздражение. А потом грязь попадает в кровь. Происходит заражение, и человек медленно умирает.

      Должен умирать.

      Запах не покидал его. Зацепившись, как репейник, он вышел вместе с ним на волю. Все вокруг словно неожиданно пропиталось запахом разложения. Он почувствовал, как тошнота подкатывает к горлу. Если она и хотела ему отомстить, то у нее это вышло. Он сорвал с себя противогаз и впервые вдохнул зараженный воздух…

      – Просыпайся. Признаюсь, с водой я переборщил. – Запах нашатыря вновь вернул его в этот мир. Он уже начал забывать, что есть что-то, кроме этих четырех стен, безликого собеседника, в чьих руках сейчас находилась его жизнь. – Но ты хоть умылся – у многих и такой возможности нет, представляешь? Ходят в своих тряпках или в чем мать родила, трутся грязными телами друг об друга. Есть станции, которые покупают у соседей воду или же пьют ту, что пробивается с поверхности. Жажда побеждает здравый смысл.

      – Дай мне умереть.

      – Неужели сдаешься? Я не думал, что так рано. Ну же, Андрей, ты чего раскис?

      – Делай что хочешь, но избавь меня от своего присутствия.

      – А вот тут и рад бы помочь, да повязаны мы с тобой. Меня ведь тоже отсюда не выпустят, пока я правду-матку у тебя не выведаю. За нами стоят куда большие силы. Ты пойми – ведь я тебя не исповедаться прошу. Мне, если честно, вообще на эту правду – ну, ты понимаешь. Задача-то ведь простая: ты скажи, я запишу – и отпустим мы тебя восвояси.

      – Отпустите. Далеко ли?

      – На все четыре стороны.

      – Языком трепать вы все мастаки, а вот в остальном – салаги. Со мной люди рядом умирали, со мной такое происходило, что тебе и не снилось. И своими ножичками, спицами, всей этой хренотой ты других поражай, а на меня у тебя сил не хватит.

      – А-а-а, та известная история? – Вырвав из контекста всего одну фразу и зацепившись за нее, продолжил палач. – Всю жизнь так – победы достаются генералам, смерть – солдатам, и только интенданты довольствуются свежими харчами. Закон природы – дерутся между собой звери, а павших пожирают стервятники. В плюсе – только последние.

      – Что еще ты знаешь? – неожиданно оживился Андрей.

      – Мне бы лучше узнать то, чего я не знаю. Теперь вот в поисках простых ответов вынужден вырывать тебе пальцы, тратить на тебя свое время. Оно ни тебе, ни мне не нужно…

      Он перестал слушать своего палача, так как воспоминания нахлынули совсем внезапно. Захлебываясь в яростном потоке, он пытался судорожно воссоздать картину былых событий, от которых еще долго не мог оправиться и