Попутчица. Рассказы о жизни, которые согревают. Ольга Савельева

чуть стесняясь своей угловатости, села на краешек дивана и с хмурым любопытством зыркала по сторонам.

      – Слушай, может, ты голодная? Я могу накормить тебя! Котлеты, правда, вчерашние, но все равно очень вкусные…

      – Давай.

      Мы как бы сразу определили роли: она главная, я подай-принеси. Я включила режим подогрева в мультиварке.

      – Зачем ты в мультиварке греешь, вон же микроволновка есть? – спросила Машка.

      – Она сломана, – махнула я рукой. – Перегорело там что-то…

      – Ясно.

      Машка жадно и сосредоточенно ела котлету с овощным салатом, низко склонившись над тарелкой, будто боялась, что отберут. Ну, волчонок! Чистой воды волчонок! Молчать было неловко.

      – Слушай, а почему ты не учишься в институте? Ну или в техникуме? – спросила я.

      – У меня два брата младших. Погодки. Три и пять лет. Отец умер, мать спивается. За братья^’ми смотреть некому…

      – Ох, – выдохнула я с сочувствием.

      – Нормально, – не приняла жалости Машка. – Все так живут, крутятся как могут.

      – А парни в деревне есть?

      – Неспившиеся? – не поняла вопроса Машка. – Нет, нормальных нет. Все пьют. В деревне остались старики, собаки и пьяницы.

      – А как же дальше? Как ты видишь свое будущее?

      – Подниму братьев до паспорта и в Москву слиняю… Мужа найду, работу…

      – Так это ж когда, к старости?

      – Почему же к старости? Мне тридцать будет, как тебе.

      – А, ну да. Все время забываю, что тебе всего двадцать…

      Машка хмыкнула, сочла за комплимент, хотя любая другая женщина стесняется выглядеть старше.

      – А с отцом что? – спрашиваю я как бы невзначай.

      – Несчастный случай, – говорит Машка голосом Жеглова. – Нам без него лучше. Никто руки не распускает…

      Возможно, Машка и есть несчастный случай, но я не хочу этого знать.

      Наконец она поела, протерла мякишем тарелку начисто, отодвинула от себя. Я поставила перед ней чашку кофе, сахар, печенье, шарлотку, которую пекла сама. Она отпивает глоток кофе, жмурится от наслаждения. В Машке сквозь дикие волчьи проступают девичьи черты.

      – Страсть как люблю кофе, – доверчиво поясняет она. – В гостях только пью. Сама не могу купить. Дорого. А конфет нет?

      Я полезла в буфет, достала шоколадку.

      – Вот, вместо конфет…

      – Ага! Тоже хорошо. Мы с братья^’ми страсть как конфеты любим!

      Машка говорит с характерным деревенским акцентом. Меня это умиляет. На прощание я сгребла ей пакет сладостей в подарок братья^’м и полбанки растворимого кофе.

      – Ну что там с председателем? – спросила Машка, с достоинством приняв дары как само собой разумеющееся. А что? Дают – бери.

      «Татаро-монгольское иго прям», – подумала я, удивившись отсутствию элементарного «спасибо».

      – Ты принята. С октября, – сказала я, хоть и не дозвонилась председателю. Ладно, потом позвоню и договорюсь.

      Жалко девчонку. Пусть подработает. Несладко ей, братье^’в поднимать… Это было летом. А сейчас зима. И вот у нас, несмотря на наличие Машки и Меча,