.

тоже раскричится.

      – Миками, смотрите, что получается. – Наконец и Акикава вступил в игру; он медленно опустил руки вдоль корпуса. Он вообще не спешил, вел себя как примадонна, которая наконец выходит на сцену. – Понятно, чего вы боитесь: если, из-за того, что имя виновницы аварии появится в прессе, с ней самой или с ее будущим ребенком что-то произойдет, все осудят вас, полицию!

      – Не в том дело. Просто в некоторых обстоятельствах участники событий имеют право на частную жизнь.

      – Право на частную жизнь? – усмехнулся Акикава. – Правильно ли я вас понял? По-вашему, мы сейчас должны заботиться о правах виновных?

      – Да.

      В комнате снова поднялся шум.

      – Бросьте!

      – Уж кто бы рассуждал о правах!

      – Кто, как не полиция все время нарушает права человека?

      – Кто вы такой, чтобы поучать нас?

      – Не понимаю, с чего вы так завелись. Сами понимаете, последнее время в пресс-релизах все шире распространяется анонимность. Вы сами все время твердите об этом, на телевидении и в прессе. Почему вы против того, чтобы мы скрывали чьи-то персональные данные?

      – Какое высокомерие!

      – Полиция не имеет права!

      – Вы хоть слышали о свободе прессы?

      – Сокрытие персональных данных нарушает права общественности!

      – Итак, Миками, назовите нам ее имя. Мы не будем публиковать его, если она в самом деле в плохой форме, – снова обратился к нему Ямасина, перекрикивая остальных. На сей раз он говорил примирительно. – В конце концов, какая разница? Мы так или иначе проведем собственное расследование и рано или поздно выясним ее имя и адрес, даже если вы и дальше будете держать их в секрете. Только, если мы сами найдем ее и начнем расспрашивать, ей, наверное, будет еще хуже – в ее-то положении!

      – Миками-сан, давайте начистоту. – Тэдзима подал голос в ту же секунду, как Акикава снова скрестил руки на груди. Лоб у него взмок от пота. – Назовете вы нам добровольно имя этой женщины?

      – Нет, – тут же ответил Миками.

      – Почему? – Тэдзима вытаращил глаза.

      – Знаете, она плакала, умоляя следователя не называть ее имя прессе.

      – Эй! Не изображайте нас плохими парнями!

      – Подумать только, как страшно! Хуже всего – если твое имя появится в газете!

      – Вы перекладываете вину с больной головы на здоровую! Это противозаконно!

      – Можете говорить что хотите. Ее имени мы не раскроем. Решение уже принято.

      В комнате воцарилась тишина. Миками ждал взрыва эмоций, но его не последовало.

      – Миками, вы сильно изменились. – Акикава решил сменить тактику. Он положил руки на стол Миками и с мрачным видом наклонился вперед. – Мы многого ждали от вас. Вы не похожи на своего предшественника, Фунаки. Вы никогда не пытались втереться к нам в доверие, да и к своему начальству не подлизывались. Откровенно говоря… первое время, когда вас сюда перевели, вы произвели на нас сильное впечатление. Но потом вы как будто сдались, стали равнодушным. Теперь вы