Тридевять земель. Виталий Абакшин

Последнее здесь появилось по настоянию докторов. После тяжелого ранения в североамериканском конфликте 2055 года, шеф страдал спиной.

      Однако сейчас полковник Клеменко был недоволен не из-за своего ранения. Брови подняты, нижняя челюсть выдвинута, из-за чего кончики губ опустились вниз. А в глазах безжалостное утверждение: «Экий ты бездарь».

      Майор Иванов за долгие годы слишком хорошо изучил своего начальника. Это выражение глаз возникало у него только в самых экстренных случаях.

      «Где же я напортачил?» – лихорадочно соображал офицер. Клеменко отжал клавишу трансляции.

      – Кто это? – словно угадав мысль подчиненного, спросил полковник, указывая на возникшее объемное изображение фоторамки. Со снимка, предоставленного гвардейцами корпуса совместной вести (КСВ), мертвыми глазами смотрел один из лучших агентов КР – Леонид Шип. Рваные раны от крупнокалиберных пуль шли через грудь вниз к животу.

      – Леня, – похолодев, ответил Иванов.

      – Кем он занимался?

      – Ричард Фэроус.

      – Этот богатей?

      – Да. Владелец компании «АстроДжамп». Мы разрабатываем его уже второй год. Есть подозрение, что компания обладает рядом передовых технологий. Леня работал для ученых.

      Полковник грузно встал и, заложив руку за спину, прошелся по кабинету к закрытому маскировочными ставнями окну.

      – Шип убит в Южной Америке. Гвардейцы КСВ сообщают, что контрразведка Фэроуса была полностью осведомлена о тайниках, маскировке, прикрытию, каналах связи нашего разведчика. Это как!?

      Шеф повернулся на каблуке и вперил яростный взгляд в Иванова.

      Майор почувствовал себя хуже школьника в кабинете директора. Это был провал. Фиаско. Крах. Звонкая пощечина от врага всем каэровцам. Чувствуя себя так, словно на него вылили ушат холодной воды, майор Иванов сдавлено промычал, опустив глаза:

      – Не знаю, – если бы кто-то дал ему за эти слова затрещину, он бы только поблагодарил. Стыд-то какой! Перед Леонидом, товарищами…Иванов чувствовал, как лицо наливается пунцом.

      Шеф смягчился. Видимо он остался довольным эффектом выволочки.

      – Как Леня маскировался?

      – Колония аргентинских муравьев.

      – Что искал?

      – Исследования и технологии связанные с гравитацией. Компания Фэроуса сильно продвинулась в изучении.

      Шеф погладил тыльной стороной ладони поясницу, затем вернулся в кресло.

      – Фэроусом займешься сам. И вот еще – помощник тебе – шеф переключил фоторамку. На Иванова с объемного снимка смотрел совсем молодой парень с серо-зелеными глазами, тяжелым подбородком и соломенными кудрями. Он был одет в форму пилота. На шевроне знак армейского спортивного клуба.

      – Это Глеб Седьмица. – пояснил шеф – Очень хороший летчик. Используй его, чтобы подобраться к Фэроусу. Но не более. Ясно?

      – Так точно – Иванов чувствовал облегчение от того, что перед ним поставили задачу.

      – Ну, с Богом. Занимайся.

      Иванов сухо щелкнул каблуками и вышел.

      Кубок

      В последнее время, закрывая глаза, Глеб вспоминал ту злосчастную гонку на Кордильерах. Он, на красно-синем авиалёте клуба идет за Шульцем. Вдвоем они оторвались от основной группы. Немец отлично контролирует преследование, пресекая любые попытки обхода. До финиша сотня километров – ничто по меркам воздушных пилотов. И Седьмица в бессилии понимает, что у него нет шанса. Шульц не дал ему и капли преимущества – ни в высоте, ни в маневре, ни в скорости. Что черт дери его, с ним делать? Идти на таран? С отвращением к себе, Глеб почувствовал, как у него опускаются руки, и убаюкивающий шепоток проносится в голове – «в следующий раз, в следующий раз».

      И вот он следующий раз.

      Воздушная гоночная трасса проходила в Алтайских горах. Он тянулась на среднегорье вдоль Тигрецкого хребта. Из-за частого чередования высоты и поворотов трассу считали одной из самых сложных в мире. Опаснее был только арктический гоночный маршрут Чкалова.

      Участник турнира авиалетных гонок на кубок чемпиона мира Глеб Седьмица, прикрыв квадратной ладонью, необычные зеленые с серым оттенком глаза, изучал карту алтайского маршрута. Солнце палило нещадно. Состязатель ощущал, как капли пота катятся по спине.

      Расстегнув комбинезон до пупа, Глеб еще раз повторил алгоритм действий во время гонки. «На старте, чуть отпускаю вперед. На первом повороте точно кто-то засыплется. Слишком он тесный для входа стартовой десятки. Тут – Седьмица провел квадратным ногтем по ровному как стрела участку трассы на карте – делаем горку и ускоряемся до трехсот. Затем витой поворот с петлей Нестерова. Хм, места много. Ныряем в ущелье. Здесь я должен быть или первым или хотя бы в тройке. В ущелье даже двоим не разойтись…»

      – Привет, Глеб!

      Седьмица поднял глаза. Перед ним стояла Евдокия Зайцева. Чемпионка Азии по гонкам на авиалётах. С ней была потрясающе красивая девушка с ярко зелеными глазами, под челкой соломенных