Корабль-призрак. Фредерик Марриет

я бы этого не пережила! Ты говоришь, что тебе нужно уехать отсюда, что такова твоя судьба, что этого требует от тебя твоя роковая тайна! Пусть так! Но отчего и я не могу поехать с тобой?

      – Поехать со мной? На гибель и смерть? Нет, Амина!

      – Хотя бы и на гибель и смерть! Что из того? Ведь смерть не что иное, как освобождение; я не боюсь смерти, Филипп! Я боюсь только одного – потерять тебя. Кроме того, разве твоя жизнь не в руках Всевышнего? Почему же ты с такой уверенностью говоришь о смерти? Ты мне давал понять, что ты предназначен судьбой для выполнения какой-то трудной, таинственной миссии. А если так, то судьба должна сохранить тебя, уберечь от смерти до того момента, когда твоя задача будет исполнена, и цель, для которой ты предназначен быть орудием, не будет достигнута. Я хотела бы знать твою тайну, Филипп, не потому, что во мне говорит любопытство, а потому что женский ум часто бывает находчив и проницателен и может быть тебе полезен. А если даже и не так, то разве не отрадно, не приятно и не утешительно делить свое горе, заботы и тревоги, равно как и радость, с существом, которое ты любишь, как говоришь, больше всего на свете?!

      – Амина, дорогая моя Амина, неужели ты не видишь, что именно любовь моя к тебе, моя горячая любовь заставляет меня колебаться? Видит Бог, как был бы я счастлив, если бы соединился с тобой теперь же! Но я, право, не знаю, что мне делать и что сказать тебе. Я не мог бы утаить от тебя моей тайны, если бы ты была моей женой, но, с другой стороны, не могу жениться на тебе прежде, чем ты не узнаешь этой тайны. Так пусть же я поставлю все на карту и пусть теперь же решится моя судьба! Ты узнаешь все и увидишь, какое я обреченное на несчастье существо помимо всякой вины с моей стороны, и тогда сама решишь, чему быть. Помни только, что клятва моя была услышана небом, и ничто не должно принудить меня изменить ей! Не забывай этого и выслушай мою исповедь, и тогда, если после всего, что ты узнаешь, ты еще захочешь стать женой человека, у которого нет никаких светлых надежд в жизни, и судьба которого так жестока и так печальна, тогда пусть будет так, как ты того желаешь! Пусть выпадет на мою долю хоть короткое, но все же громадное счастье, которого я еще ничем не заслужил.

      – Ну, скорее говори мне все! – воскликнула Амина, сгорая нетерпением.

      Тогда Филипп рассказал ей подробно все то, что уже известно нашим читателям. Амина молча и сосредоточенно слушала его; ни малейшего изменения не было заметно на ее лице во все время исповеди Филиппа; в заключение юноша повторил при ней свою клятву и затем сказал: ну, теперь ты все знаешь!

      – Страшная это история, Филипп! – задумчиво произнесла Амина. – Я выслушала тебя; теперь ты выслушай меня, но прежде дай мне эту реликвию, я хочу иметь ее перед глазами; мне хочется взглянуть на нее, чтобы убедиться, возможно ли, чтобы эта маленькая вещица обладала такою силой? Странно, ты мне прости, Филипп, мои сомнения, ты знаешь, я еще не вполне утвердилась в новой вере, в которой ты и добрый патер наставляли меня. Я, конечно, не говорю, что этого не может быть, но все же мне еще позволительно сомневаться. Но допустим, что все