Открытие ведьм. Дебора Харкнесс

лианской библиотеки Оксфорда[1], однако я сразу поняла, что с ним что-то не так.

      В читальном зале герцога Хамфри в этот сентябрьский вечер было пусто, и заявки выполнялись быстро: летний наплыв посетителей миновал, лихорадка осеннего семестра еще не началась. Тем не менее я удивилась, когда Шон, дежуривший на выдаче, заговорщицки шепнул:

      – Ваши манускрипты прибыли, доктор Бишоп. – Библиотекарь застенчиво отряхнул свитер с ромбами от пыли веков, и песочная прядка упала ему на лоб.

      – Спасибо, – благодарно улыбнулась я. – И перестань называть меня доктором Бишоп. Мне все время кажется, что ты обращаешься к кому-то другому.

      Я беззастенчиво превышала допустимое для одного заказа количество книг, и Шон уже больше недели мне в этом потворствовал. Еще в аспирантуре мы с ним частенько сиживали в баре с розовыми стенами напротив университета.

      Он с ухмылкой подвинул мне заказ по обшарпанной дубовой столешнице. Каждая из иллюстрированных алхимических рукописей лежала в защитной картонной папке.

      – А, вот еще одна.

      Шон юркнул в специальную комнатку и вернулся с толстой книгой – ин-кварто, пятнистый переплет телячьей кожи. Он положил ее поверх остальных и наклонился, чтобы рассмотреть получше. Тонкая золотая оправа очков сверкнула в свете приделанной к полке неяркой бронзовой лампы.

      – Книгу давно не спрашивали – надо пометить, чтобы и ее поместили в папку.

      – Напомнить тебе?

      – Не надо. Уже внес в память. – Шон постучал себя по лбу.

      – Видно, твоя память работает лучше моей.

      Шон застенчиво на меня посмотрел и потянул бланк заказа, застрявший под переплетом.

      – Смотри, не пускает.

      Привычную тишину зала нарушили приглушенные голоса.

      – Слышал? – Я оглянулась.

      – Что именно? – спросил Шон, поднимая глаза от манускрипта.

      Полустершаяся позолота на обрезе не объясняла излучаемого книгой радужного сияния. Я сморгнула:

      – Да так, ничего.

      Я торопливо потянула книгу к себе и тут же ощутила покалывание в пальцах. Шону наконец удалось вытащить бланк. Я взяла в руки всю стопку, придерживая ее подбородком. Привычные запахи карандашной стружки и мастики заглушил новый загадочный аромат.

      – Диана, ты себя хорошо чувствуешь? – забеспокоился Шон.

      – Да, просто устала немного.

      Я оторвала нос от манускрипта и быстро прошла через самую древнюю, относящуюся к пятнадцатому веку часть зала мимо поцарапанных елизаветинских столов (каждый с тремя книжными полками). Готические окна между ними привлекали внимание читателя к кессонным потолкам. Там блистал яркими красками с позолотой университетский герб – три короны и открытая книга – и повторялся девиз «Господь – мой свет».

      Во всем зале, кроме меня, в пятницу вечером находился один-единственный человек – Джиллиан Чемберлен, тоже американка. Она была классицисткой, преподавала в Брин-Море[2] и сейчас корпела над переложенными стеклом папирусами. Я прошла мимо, стараясь не смотреть на нее, но меня выдало поскрипывание старых половиц.

      Я почувствовала на себе ее взгляд – взгляд другой колдуньи.

      – Диана? – окликнула она из полумрака.

      Я остановилась, подавив вздох:

      – Привет, Джиллиан.

      Мне почему-то не хотелось показывать ей свои книги, и я встала подальше, да еще повернулась так, чтобы их загородить.

      – Что будешь делать на Мейбон?[3]

      Джиллиан вечно звала меня провести время с «сестрами». Теперь, когда до колдовского праздника осеннего равноденствия оставалась всего пара дней, она с удвоенным рвением пыталась приобщить меня к местному ковену.

      – Работать, – кратко ответила я.

      – Тут есть очень милые колдуны, – с укором произнесла Джиллиан. – Обязательно приходи к нам в понедельник.

      – Спасибо, я подумаю. – Мои ноги уже шагали по направлению к Селден-Энду, просторному крылу восемнадцатого века, расположенному под прямым углом к главному залу. – Особенно на меня не рассчитывай – готовлю доклад к конференции.

      Тетя Сара предупреждала меня, что одна колдунья другую нипочем не обманет, но попытаться-то можно.

      Джиллиан сочувственно хмыкнула, но продолжала за мной следить.

      Вот и мое привычное место возле высоких сводчатых окон. Хотелось поскорей скинуть книги на стол и вытереть руки, но я поборола искушение и положила их осторожно, проявляя уважение к возрасту.

      Рукопись, зажавшая бланк заказа, лежала на самом верху. На ее корешке был отштампован золотом герб Элиаса Ашмола, коллекционера и алхимика семнадцатого столетия; его книжное собрание поступило в библиотеку из музея[4] в девятнадцатом веке. Ниже герба значился номер – 782.

      Потрогав бурый кожаный переплет, я тут

1

Томас Бодли (1545–1613) – английский ученый и дипломат. Библиотека при Оксфордском университете основана им в 1598 г. – Здесь и далее примеч. перев.

2

Брин-Мор – женский колледж в штате Пенсильвания.

3

Мейбон – один из восьми языческих праздников, входящих в Колесо Года.

4

Музей Ашмола существует в Оксфорде с 1678 г.