Хранитель смерти. Тесс Герритсен

Примерно после тысячного года до нашей эры органы стали упаковывать в четыре свертка, и их снова помещали в тело.

      – Значит, мы должны это увидеть?

      – В мумии птолемеевского периода – да.

      – Похоже, я могу высказать предположение о ее возрасте в момент смерти, – объявил рентгенолог. – Зубы мудрости полностью прорезались, а черепные швы заросли. Но дегенеративных изменений позвоночника я не вижу.

      – Молодая, – сказала Маура.

      – Возможно, ей не было и тридцати пяти.

      – В ее времена тридцать пять – уже средний возраст, – заметил Робинсон.

      Исследование продолжалось – рентгеновские лучи по-прежнему проникали сквозь слои обмотки, сквозь оболочку из мертвой кожи и костей, только теперь они сканировали уже не грудную клетку, а брюшную полость. Изображения казались Мауре до жути непривычными, как если бы она присутствовала на вскрытии инопланетянина. В тех местах, где Маура привыкла видеть печень, селезенку, желудок и поджелудочную железу, отображались завитки льна, похожие на змей, – в этом пейзаже внутренностей не обнаруживалось ничего знакомого. Лишь просветления в позвоночном столбе говорили о том, что тело и в самом деле принадлежало человеку, только его сначала выпотрошили, превратив в пустую оболочку, а потом набили тканью, словно тряпичную куклу.

      Возможно, анатомия мумии была чужда Мауре, а вот Робинсон и Пульчилло вступили на привычную территорию. Когда на экране появлялась новая картинка, они оба нагибались, указывая на знакомые детали.

      – Вот, – заявил Робинсон. – Это и есть четыре льняных свертка с органами.

      – Хорошо, а теперь мы видим таз, – пояснил Брайер. Он указал на две светлые дуги – верхние края гребней подвздошных костей.

      Компьютер продолжал анализировать и отображать информацию, поставляемую бесчисленными рентгеновскими лучами, и с каждым срезом форма таза становилась все яснее. Каждая картинка приоткрывала все более привлекательные подробности, словно в цифровом стриптизе.

      – Обратите внимание на форму тазового входа, – предложил Брайер.

      – Это женщина, – заметила Маура.

      Рентгенолог кивнул:

      – Я бы сказал, результат вполне убедительный. – Он с улыбкой обернулся к археологам. – Теперь вы можете с полной уверенностью называть ее Госпожой Икс. Именно Госпожой, а не Господином.

      – Взгляните на лобковый симфиз, – проговорила Маура, по-прежнему глядя на монитор. – Здесь нет расхождения.

      – Согласен, – кивнул Брайер.

      – И что это значит? – поинтересовался Робинсон.

      – Во время родов младенец, пробираясь сквозь тазовый вход, может раздвинуть лобковые кости на месте их соединения – симфиза. Похоже, у этой женщины не было детей.

      – Вашу мумию никто не называл мамой, – рассмеялся лаборант.

      Сканирование таза закончилось, и теперь на экране показались срезы верхней части обеих бедренных костей, обрамленные усохшей плотью.

      – Ник, нужно позвонить Саймону, – напомнила Пульчилло. – Он наверняка