Рубакин Николай Александрович. Хрестоматия. Отсутствует

бы к этим знаниям доступ для тех, кто не удовлетворяется тем количеством знаний, какое дает школа. К этой-то стороне или, вернее, этой отрасли дела, к созиданию научно-популярной литературы мы и желали бы привлечь работников; в ее созидании может и должен принять участие не только круг писателей – в нем могут и должны принять участие все те, кто по своему положению имеет возможность наблюдать и изучать народ как читателя, кто видит его отношения к книге, требования, предъявляемые к ней, кто слышит его отзывы о той или иной книге, о полезности или бесполезности ее, понятности или непонятности, о степени интереса, возбуждаемого ею, и т. д. Пусть до писателей доходят отзывы народа; пусть писатели по этим отзывам учатся писать. ‹…› Те, кого назвали современными начетчиками, т. е. людьми, обязанными очень многим книге, к которой они привязаны всей душой: эти люди благодаря книгам, всевозможным книгам, успели накопить в себе известный запас умственной, нет, не только умственной, а, если можно так выразиться, образовательной силы, а эта сила, раз она есть у одного человека, – сама собой, не случайно, а необходимо, передается другому, третьему, десятому, сотням, тысячам; знаменатель этой геометрической прогрессии обусловлен талантливостью и энергией личности. Эта индукция образования книжного напоминает индукцию электрическую. Можно было бы еще сравнить такого начитанного читателя с бродильным грибком, который и в закрытом, глухом сосуде производит брожение… ‹…›

      ‹…›…в заключение: не свидетельствует ли все, что мы изложили выше, во всей видимой разбросанности и отрывочности данных, что все это, все эти данные – жизнь, сама жизнь? ‹…› И что они говорят! Они говорят о жизни. Самая их отрывочность жизненна. Систем в жизни не встречается… Все это говорит о жизни; десятки знаемых говорят о сотнях незнаемых, десятки замеченных – о тысячах незамеченных, которых мы хотя и не знаем, но которые есть. ‹…›

      Среди книг

      Посвящаю этот труд памяти моей матери Лидии Терентьевны Рубакиной, двадцать лет работавшей среди книг и научившей меня любить книгу и верить в ее непреоборимую и светлую мощь.

      // Рубакин Н. А. Избранное: В 2-х т. – М.: Книга, 1975. – Т. 1. – С. 107–210.

      Предисловие к первому изданию[5]

      ‹…› Книга – одно из самых могущественнейших орудий просвещения школьного и внешкольного и вместе с тем одно из могущественнейших орудий борьбы за истину и справедливость.

      Работники просвещения, стоящие около книг и трудящиеся над их распространением, относятся ли они к своей работе сознательно или полусознательно, не могут не делать и, разумеется, делают великое и необходимое дело: они служат всенародному развитию и общественному просвещению и, являясь их слугами, естественно принимают активное участие в той борьбе культурных, политических, экономических, умственных, нравственных и религиозных, научных и философских течений, которая кипит всюду вокруг.

      Но

5

Первое издание «Среди книг» вышло в 1905 г., второе издание, в котором Н. А. Рубакин повторил это предисловие, – в 1911 г. – Сост.