Под большевистским игом. В изгнании. Воспоминания. 1917–1922. Виктор Минут

по различным комиссиям и комиссариатам, заменившим министерства: финансов, внутренних дел и военное. Почти все комиссары были евреи или латыши, секретарями же у них были поголовно евреи в возрасте от 18 до 25 лет, при этом преисполненные важности, апломба и нахальства.

      Глава VII. В деревне

      В деревне, куда я приехал в середине мая 1918 года, я застал сравнительно еще сносные условия жизни. Правда, благодаря лозунгам, брошенным Черновым{111} в деревню еще летом предшествовавшего года, уже происходил самовольный захват помещичьих земель, расхищение лесов и части инвентаря из помещичьих усадеб, но самые усадьбы, по крайней мере в наших местах, были оставлены помещикам, и некоторые из них продолжали еще хозяйничать на тех участках, которые были предоставлены им. Другие же, надеясь спасти свое положение, если пойдут навстречу социальным реформам, образовали из самовольных захватчиков их добра и одиноких бобылей трудовые артели, вступили в них сами как равноправные члены, уступили им всю землю и инвентарь.

      Общее настроение крестьян было спокойное. Иногда только проглядывала тревога, как бы не пришлось расплачиваться за самовольные действия, как бы не было возмездия в случае нового переворота, и эта тревога склоняла их в сторону большевистской власти.

      Значительная часть крестьян, бывшие солдаты, как с фронта, так и из тыловых частей, вернулась домой с большими деньгами, накопленными путем расхищения казенного имущества, принесла с собой оружие и решила почивать теперь на лаврах, не чувствуя над собой никакой управы, как это и было во время стояния у власти Временного правительства. Только незначительная часть крестьян из числа зажиточных и исправных хозяев ощущала уже смутное беспокойство и тосковала по отсутствию власти. Некоторые из них неоднократно приходили поговорить со мной, порасспросить, что делается на белом свете, и тогда еще, в медовый месяц большевизма в деревне, эти дальновидные люди не раз искренно высказывали пожелание, чтобы вернулась старая дореволюционная власть.

      Так прошло лето 1918 года. В августе месяце, после уборки озимых хлебов, пришла весть о выселении помещиков из усадеб. Слухи об этом циркулировали уже раньше, но им не верили, считали их вздорными. Действительно, кому, казалось бы, мог помешать живший в своем доме помещик, и без того уже все отдавший. Но вот слухи подтвердились, и началось выселение. Выселение самое беспощадное, невзирая ни на пол, ни на возраст, ни на самый тяжкие материальные и физические условия. Сердце кровью обливается, когда вспомнишь, как 70–80-летних старух выгоняли из насиженных гнезд, где они провели всю свою жизнь; везли по осенним дорогим в непогоду в уездный город и бросали там на произвол судьбы.

      Когда приходилось говорить с исполнителями этого бессмысленного и бесчеловечного распоряжения, с местными милиционерами из отставных солдат, и спрашивать их, к чему это делается, то они отвечали:

      – Да нам и самим разве их не жалко? Куда старухам деться?

111

Чернов Виктор Михайлович (25.11.1873–15.04.1952, Нью-Йорк, США) был одним из основателей и главным теоретиком партии эсеров. Первый раз был арестован в 17 лет, в 1890 г. Учился на юридическом факультете Московского университета и в 1895 г. примкнул к эсерам. С мая 1899 по ноябрь 1905 г. жил за границей. В 1902 г. участвовал в создании единой Партии социалистов-революционеров (ПСР), став бессменным членом ее ЦК. В 1907 г. депутат 2-й Государственной думы и руководитель фракции эсеров. В 1908 г. вновь покинул Россию, был редактором органа эсеров «Знамя Труда». 8 апреля 1917 г. прибыл в Россию, 9 апреля кооптирован в Петросовет, с 15 апреля член его Исполкома; редактор газеты «Дело народа», лидер левого центра ПСР. С 5 мая по 25 августа 1917 г. министр земледелия Временного правительства. Был избран членом Учредительного собрания, а на его первом заседании 5 (18) января 1918 г. – его председателем. После разгона собрания бежал на Волгу, в 1918 г. член Комуча. Был арестован в Екатеринбурге белыми властями, но освобожден по требованию частей Чехословацкого корпуса; затем жил в подполье в Москве. В августе 1920 г. эмигрировал, жил в Чехословакии, с 1931 г. – во Франции, с июня 1941 г. – в США.