Под большевистским игом. В изгнании. Воспоминания. 1917–1922. Виктор Минут

Керенского, он в числе семидесяти человек юнкеров Николаевского инженерного училища, в котором он воспитывался, должен был охранять Центральную телефонную станцию в Петрограде, на Морской улице. 29 октября станция была атакована несколькими сотнями кронштадских матросов с броневиками. После продолжительной обороны, стоившей атакующим немалых жертв, отряд юнкеров должен был сдаться и был отвезен в Кронштадт. Отказались от сдачи офицер, начальник отряда, и человек десять юнкеров. В числе их был мой сын. Герои эти пытались спастись через чердак на крыши соседних зданий, некоторым из них удалось спастись переодетыми, благодаря участию служащих телефонной станции, шесть же человек пропали без вести. Через несколько дней был найден труп офицера, весь исколотый штыками и ножами, трупа же моего сына так и не было найдено. По всей вероятности, он был брошен в Мойку. Производившиеся до ледостава водолазные работы извлекли оттуда несколько трупов, но его трупа не успели разыскать. Эти подробности я узнал уже в Петрограде, куда приехал по оставлении своей должности тотчас после большевистского переворота.

      Много горя причинила великая война. Редкая семья не оплакивает жертвы; многие оплакивают и не одну. Тяжело вообще потерять близкое, горячо любимое существо, в котором надеялся пережить вторую жизнь, но мне кажется, что мое горе не было бы так нестерпимо, если бы мой сын пал на поле брани с врагом. Помню, как много раз он говорил: «Какое счастье умереть за родину», – и умер бы он счастливым, а тут – за что и за кого он умирал? Как истый воин, он не признавал сдачи, он отверг предложение сдаться, чтобы избежать личного позора, но он в то же время сознавал бесполезность своего подвига. Когда он шел навстречу неминуемой смерти, не было у него утешения в том, что он погибает за родину, за царя. Нет, он знал, что гибнет бесполезной жертвой ошибок человека, на которого тогда уже все истинно русские люди смотрели не иначе как с презрением. Ужасное сознание!

      Глава VI. В Петрограде после большевистского переворота

      После большевистского переворота исчезла всякая надежда на то, что представится возможность так или иначе руководить порученным делом. Ясно было, что песенка наша спета, что спасти армию уже никак нельзя, что никакие уступки, никакие компромиссы помочь уже не могут. Можно было лишь цепляться за прежние должности из-за куска хлеба, но не для пользы дела. Оставаться на службе в таких условиях было противно, и я решил покинуть свой пост, чувствуя себя совершенно лишним и, может быть, даже вредным, так как не разделял идей правящей партии и никогда не мог сделаться ее усердным сотрудником. В пояснение сказанного должен заметить, что в это время представление о большевиках было несколько иное, чем впоследствии, когда они обнаружили одни разрушительные силы и полное отсутствие созидательных. Тогда, напротив, многие, утомленные бессилием Временного правительства, как бы даже приветствовали большевиков как силу, которая приведет в порядок тот хаос, который создало во всех отраслях жизни