Елена Ивановна Рерих. Письма. Том I (1919–1933 гг.). Елена Рерих

при Музеее имени Рериха. – Ведь так ужасно зависеть от секретарей. Кроме того, в наше время не уметь писать на машинке – все равно что быть неграмотным. Ведь это спасает столько времени! Причем Вы всегда имеете прекрасные копии, что при письме рукой почти невозможно»[34]. Живя в Кулу, Елена Ивановна пользовалась американской машинкой фирмы «Ремингтон», в письмах последних лет она вспоминает о ней с благодарностью. В Калимпонге она печатает на машинке швейцарского производства, сетуя на ее плохое качество – западающие клавиши, грязную ленту, тяжелый ход. В 1954 году Кэтрин Кэмпбелл дарит ей новую машинку.

      Ряд писем (в основном, созданные в 1950-е годы и адресованные К.Кэмпбелл, Г. И. Фричи, Дж. Уиду, Б.Боллингу и Д.Рани Рерих) написан от руки, чернилами или карандашом. Чем это можно объяснить? Все эти корреспонденты Елены Ивановны – англоязычные, а английский язык она не любила, считая его невыразительным и бедным с точки зрения словообразования и поиска нужных лексических эквивалентов (в особенности когда речь шла о духовно-философских вопросах), и по ее признанию, очень много времени уходило на обдумывание английских оборотов. То есть в данном случае это черновые версии, которые впоследствии переписывались начисто, скорее всего, с существенными изменениями и дополнениями. В особенности это касается писем Кэтрин Кэмпбелл и Гизеле Ингеборг Фричи 1950-х годов, последние страницы которых нередко написаны размашистым и настолько неразборчивым почерком, что расшифровать их полностью не представляется возможным – этим и объясняются многочисленные редакторские примечания «окончание письма неразборчиво» или «далее несколько неразборчивых фраз», присутствующие на страницах IX тома. Тем не менее, учитывая духовную близость этих сотрудниц к Елене Ивановне и необычайно интересный круг вопросов, затронутых в письмах, мы сочли нужным их опубликовать.

      В настоящем издании читатель встретит хорошо знакомые по рижскому двухтомнику письма, но в полном варианте. Дело в том, что в подготовке прижизненного издания принимала участие сама Елена Ивановна: она отбирала письма для публикации, просматривала корректуру, делала сокращения, и порой значительные. Не были указаны имена корреспондентов. Николай Константинович Рерих писал об этом – не без сожаления – следующее: «…Изданные письма представляют лишь фрагменты, ибо столько по разным обстоятельствам должно было быть опущено. Жаль подумать, что разные житейские соображения заставляют безжалостно срезывать иногда самые яркие места. Пройдут годы, и покажется странным, почему именно эти места должны были быть отброшены… Жалко, что и письма Е[лены] И[вановны], вошедшие в два тома, даны не полностью. Сколько прекраснейших и нужнейших мыслей было изъято! Между тем сами мировые обстоятельства показывают, насколько сказанное было своевременно»[35]. Спустя 70 лет мы имеем возможность убедиться в актуальности этих писем, ибо они – не о преходящем, а о Вечном.

      В своей статье

34

Письмо Е. И. Рерих Г. Г. Шкляверу от 2 января 1935 г. / Рерих Е. И. Письма. М.: МЦР, 2001. Т. III. C. 14.

35

Рерих Николай. Листы дневника. М.: МЦР, 1995. Т. II. C. 295.