Шестнадцать против трехсот. Александр Тамоников

винтом, услышали работу двигателей, пока еще приглушенную. Вокруг вертолета горящие факелы. Бортовой техник постарался. И площадку обозначили, и ориентир боевой группе дали.

      Спецназ подошел к машине. Из чрева бронированной «вертушки» вышел командир экипажа. Козырнул и доложил, обращаясь к Даниилу Авилову. Впрочем, фамилию офицера он не знал и так же, как противник, не видел его лица.

      – Товарищ подполковник…

      Авилов отмахнулся:

      – Не время для докладов, майор. Когда вылетаем?

      – Как только подниметесь на борт. Мы готовы.

      – Хорошо.

      Подполковник отдал команду:

      – Группа, по одному на борт, марш!

      Спецназовцы спокойно, без суеты, быстро поднялись по лестнице-трапу.

      Командир экипажа зашел в кабину пилотов.

      Бортовой техник обошел площадку, погасил факелы, подбежал к вертолету, поднялся на борт, убрал трап, сдвинул дверку.

      Вертолет резко взревел двигателями, спецназовцы устроились на скамьях, между ними на полу лежали Баршан и американец.

      «Ми-8» завибрировал, наконец оторвал колеса шасси от земли, завис над площадкой и начал медленно подниматься.

      Вскоре он уже шел по заданному курсу.

      Баршан попытался узнать, кто же все-таки эти бойцы, что взяли его.

      Но спецназовцы, не поднимавшие тонированных стекол защитных шлемов, на которых были закреплены приборы ночного видения, словно роботы, молча и практически без движения сидели вдоль бортов.

      Американец взглянул на Баршана:

      – Ты так и не понял, кто это?

      – Нет.

      – Странно, они не похожи ни на кого.

      Один из офицеров группы нагнулся к пленным, сказал:

      – Заткнулись!

      И было в его голосе что-то такое, что заставило замолчать. Офицер не угрожал, не предупреждал, он просто сказал, чтобы замолчали. И пленные замолчали. Вертолет шел на малой высоте, выдерживая курс на Ростов-на-Дону. На плац одной из частей Главного разведывательного управления Генштаба, где спецназ должен был покинуть вертолет. На площадку, а точнее, плац секретной войсковой части, доступ в которую был закрыт даже для местных высших властей.

      Глава вторая

      Москва, воскресенье 16 апреля.

      Центральное управление боевых операций, созданное три года назад по личному распоряжению Верховного главнокомандующего, располагалось в центре Москвы, недалеко от Министерства обороны, в здании, внешне оформленном под коммерческую организацию. Машины, въезжавшие во внутренний двор и соответственно выезжавшие оттуда, имели обычные гражданские номера, люди, приходившие на службу, были в штатской одежде. И даже подразделения охраны управления, включая наряды на пропускных пунктах внутри здания и вне его, носили форму одного из многочисленных частных охранных предприятий. И таковое существовало на самом деле, зарегистрированное по всем правилам.

      Кабинет начальника с приемной располагался на втором этаже. В приемной, как и в любой коммерческой