Воспоминания о службе в Финляндии во время Первой мировой войны. 1914–1917. Д. Л. Казанцев

Читать онлайн.



Скачать книгу

присутствия автора во всех событиях разворачивающейся трагедии.

      В дни февральской революции на Балтийском флоте погибли около сотни офицеров: в Гельсингфорсе около 45, немногим меньше в Кронштадте, в Ревеле – пятеро, в Петрограде – двое. Помимо офицеров погибли свыше 20 боцманов, кондукторов и сверхсрочников, четыре офицера покончили с собой, 11 пропали без вести. Аресту в Гельсингфорсе подверглись полсотни офицеров. Причины зверских убийств выжившие офицеры склонны были впоследствии объяснять действиями шпионов и провокаторов. Именно такая версия представлялась наиболее соответствующей истине, например, в случае с убийством вице-адмирала А. И. Непенина, когда волна самосудов (в ночь с 3 на 4 марта 1917 г.) уже схлынула. Однако российский историк М. А. Елизаров, исследовавший левацкие настроения на флоте в бурные события 1917 г. и первые послереволюционные годы, вполне уместно замечал, что никем не руководимое движение все-таки в основном выбирало не случайные жертвы. Та же толпа матросов, из которой раздался выстрел в спину Непенину, знала настроение проходившего в те же минуты гарнизонного митинга, высказавшегося резко против Непенина и избравшего командующим Балтийским флотом адмирала А. С. Максимова. Причины, по которым выбирались жертвы, были самыми различными: политические, сведение личных счетов, наличие немецкой фамилии. Не следует забывать и о том, что некоторые из матросов ранее добровольно сотрудничали с охранкой. Не случайно среди матросов бытовало мнение, что в числе убийц были заметавшие следы такого рода «добровольцы».

      В «Оде революции» Владимир Маяковский очень точно передал атмосферу тех мартовских дней:

      Ты шлешь моряков

      на тонущий крейсер,

      туда,

      где забытый

      мяукал котенок.

      А после!

      Пьяной толпой орала.

      Ус залихватский закручен в форсе.

      Прикладами гонишь седых адмиралов

      вниз головой

      с моста в Гельсингфорсе.

      Не вызывает удивления то обстоятельство, что ни одна из политических сил не оказалась заинтересованной в расследовании и наказании убийц. Временное правительство отнеслось к произошедшему как к некой неизбежности, что, в сущности, лишь являлось свидетельством зыбкости самой новой власти. Для вождей левых партий (от эсеров и меньшевиков до большевиков) наличие жертв являлось своего рода свидетельством того, что происходящее именно революция, а не государственный переворот. Достаточно вспомнить в связи с этим инициативу с захоронением жертв революции на Марсовом поле в Петрограде.

      Самосуды в начале марта не были последними. После подавления выступления Корнилова на кораблях матросы стали брать у офицеров подписку в том, что они осуждают мятеж Корнилова. Отказавшихся подписывать расстреливали. На линкоре «Петропавловск» такая участь постигла четырех офицеров. В Або был расстрелян начальник воздушной