Маргарита Бургундская. Мишель Зевако

отказаться от столь жестокой мести, но он сказал себе, что месть будет еще более прекрасной, если когда-нибудь он сможет бросить отцу Миртиль в лицо одну только фразу:

      – Твоя дочь стала моей любовницей!

      Теперь Миртиль была в его власти. Его любовь к ней и его ненависть к Мариньи великолепно гармонировали, однако Валуа все еще колебался.

      К удивлению Симона Маленгра, граф уехал, почти бежал из дому, даже не взглянув на Миртиль. Ни малейшей жалости в сердце, ни намека на чуткость и деликатность – лишь кровожадная радость при мысли о том, что он держит Миртиль при себе, и всё, что ему нужно, – это лишь занести над ней руку.

      Вот только Валуа теперь приходилось менять порядок действия. Прежде всего, он должен избавиться от Мариньи – это становилось для него неизбежной необходимостью. В душе графа жил страх.

      Явившись в Тампль, он вызвал к себе одного из ключников и в сопровождении этого человека спустился в темницу. Валуа не знал наверняка, что хочет сделать с этой женщиной, которая добровольно согласилась занять место Миртиль, лишь смутно надеялся на то, что ему удастся получить от нее хоть какие-то сведения о душевном состоянии девушки. Граф один вошел в камеру. Увидев его, Мабель мрачно улыбнулась: она уже и не рассчитывала на то, что ей удастся побеседовать с Валуа с глазу на глаз.

      – Женщина, – сказал Валуа, – я пришел поговорить с тобой о той девушке, которая должна быть на твоем месте и вместо которой ты согласилась умереть. Твоя казнь – пусть она и была отложена по прихоти короля, который желает видеть тебя у себя в Лувре – все равно состоится. Я могу лишь смягчить твои последние мгновения, избавив тебя если и не от смерти, то, по крайней мере, от страданий.

      – Что вы хотите от меня услышать, Карл де Валуа?

      – Я хочу, чтобы ты мне рассказала про эту Миртиль, описала ее характер, вкусы, предпочтения…

      Мабель смерила Валуа долгим, насквозь пронизывающим взглядом и спросила:

      – Она на свободе?.. Вы сдержали клятву, которую дали у образа Иисуса?

      – Я сдержал мою клятву, – сказал Валуа.

      – Она на свободе?..

      – Я сдержал мою клятву, – повторил Валуа.

      – Вы мне не ответили, – воскликнула Мабель и попыталась подойти на шаг ближе, но цепи были короткими, и, тяжело вздохнув, она вернулась на место, встав у стены.

      – Это ты мне не ответила! – улыбнулся Валуа.

      Под маской в глазах Мабель полыхнул такой огонь, что Валуа стало немного не по себе.

      – Значит, Миртиль не на свободе! – прохрипела Мабель, скорее всего, говоря сама с собой. – Что ж, – продолжала она чуть громче, – я могу рассказать вам о ней; это будет для меня последним утешением. Так вот: ее характер, вкусы, предпочтения, вся Миртиль заключается в трех словах: она любит Буридана.

      Валуа заскрежетал зубами.

      Буридан!

      О! Этого негодяя он ненавидел даже больше, чем Мариньи…

      – Терпение, – сказал он громким голосом, тогда как в действительности говорил это для себя, –