Акулы из стали. Последний поход (сборник). Эдуард Овечкин

же, как нормальный мальчик, всю жизнь мечтаю быть пиратом, хрен с ним, хотя бы космическим, раз уж двадцать первый век, а машину времени всё никак не изобретут! Пират же – романтика в самой высшей степени её проявления из всех доступных человечеству плюс возможность не ходить на работу к восьми или вообще являться на работу, налакавшись рома и орать там дурным голосом «Йо-хо-хо!!!». И это не считая мелких бонусов в виде эфеса от сабли вместо многомесячных ухаживаний и предварительных ласк, а также возможности умереть молодым, не страдая от старости и не мучая окружающих. И нет, я ещё не заблудился в своём повествовании, я вот к чему веду: с середины девяностых годов, мечтая о славной пиратской судьбе или просто читая книжки про пиратов, я всегда представляю себе образ пирата в виде советского военно-морского офицера Сергея Александровича – маленького, сухонького, но неутомимого, как трактор, и с чертовскими искрами в глазах. Вот уж где был бы Чёрная Борода (только без бороды) – матёрые испанские галеонщики писались бы в брюки, едва завидев на горизонте его флаг с начертанным на нём девизом: «Где ваш суточный план, блядь?! Не надо хлопать на меня глазами – у меня пилотку сдувает! Нет плана – считай, продал Родину, сука!»

      Помню, первый раз гало в море увидел – самой луны видно не было из-за горизонта, а только дуга, абсолютно ровная и ярко-белая. И мы гребём прямо в неё. А в форточку на мостике не особо видать – нет широкого угла обзора, головой не покрутить в разные стороны и отсюда восторгов меньше.

      – Сей Саныч, прошу разрешения подняться на мостик!

      – Давай! Только не кури тут! Так стой!

      – Офигеть, да! – и тычу пальцем в гало. – Красота, да, Сей Саныч!

      – Ну.

      – А что это?

      – Ты дурак? В школе не учился? Ясно же что – Летучий Голландец, мать его!

      – Да ладно. Тот самый?

      – Как можно применить вопрос «тот самый» к предмету, который существует в единичном экземпляре?

      – И что, нам теперь пиздец?

      – Точно дурак! Вишь, цвет белый, значит, кормовой огонь горит, то есть он от нас съёбывает на всех парусах! Ссыт, сука!

      – Врёте же?

      – Кто врёт? Я вру?

      – Не, ну не я же – я только вопросы задаю.

      – Запомни – я никогда не вру! Ни-ког-да!!!

      Сей Саныч погрозил кулаком в море и проорал в сторону горизонта:

      – Врёшь, сука! Не уйдёшь!!! Иди сюда! Сражайся, как мужчина!

      – Тише, – говорю, – Сей Саныч, боцмана же на руле разбудите!

      – Йо-хо-хо! – крикнул старпом вниз рулевому.

      – И бутылка рома! – радостно запел боцман.

      – Никакого рома! Мы тебе не вшивые корсары! Трезвость, красота и слаженные действия! Вот наш девиз!

      – А суточный план? – решил уточнить я.

      – Не обсуждается даже!

      И при всей своей удали, грамотности и ответственности подкупала в нём эта юношеская, ничем не замутнённая непосредственность в тяге к приключениям. Не, ну кто ещё мог додуматься следить за китами из подводного положения на тяжёлом атомном подводном крейсере стратегического назначения?

      А если вам случится бывать где-нибудь у южных кромок северных льдов по воле случая или по служебной необходимости и встретятся