Однажды мы придем за тобой. Олег Рой

легонько ткнул меня в пузо своей пукалкой и добавил:

      – Смиелый мальчик, но глупый.

      – Может быть, – ответил я, понимая, что нарываюсь, – и что, che cazza, на моем месте сделал бы умный человек? Со всем соглашался? Молил о пощаде? Так вот, neanche cazza!

      Девушка рассмеялась – ее смех звучал так, будто кто-то бросил на мраморные ступеньки горсть серебряных монет.

      – Наш человек, а, Баррака? Ну, мальчик, обернись и скажи, похожа ли я на полицейского?

      Я обернулся. М-да… видал я девочек красивых. И очень красивых видал, даже красивее ее. А может, и нет. В этой было что-то, отличавшее ее от остальных. Что-то даже не во внешности, что-то внутри.

      – В полиции, конечно, есть симпатичные девочки, – сказал я. – Но такой, как вы, нет, да они и не заслуживают. Вы больше похожи на звезду 3D-видения. И если вы обиделись из-за того, что я угнал вашу машину…

      Тут она вновь рассмеялась, еще больше монет поскакало вниз по воображаемой мраморной лестнице. Я говорил, что, возможно, встречал девочек красивее ее? Я врал, как il caccare cano, никого прекраснее я не видел, cazzarolla! Когда она смеялась, хотелось даже зажмуриться, это было невыносимо прекрасно.

      – А ты ее угнал? – сказала она, отсмеявшись. – Тебе не кажется, figlio mio, что это мы с Барракой тебя угнали?

      Я не знал, что ответить. Che cazza, ну да, я попался, как последний лох.

      Она протянула руку и коснулась моей щеки:

      – Ладно, не переживай. Когда два гроссмейстера играют в шахматы, один из них проигрывает, но из этого не следует, что он дурак. Его соперник всего лишь оказался немного лучше. Мы тебя переиграли. Знаешь почему?

      – Почему? – машинально спросил я.

      – Честно говоря, мы не должны были тебя переиграть, Микеле, – серьезно сказала она. Я вздрогнул. Ей известно, как меня зовут? Но ведь это значит… – Потому что мы играли на твоем поле. Я не открою тебе секрет, если скажу, что нет такого механизма, с которым ты бы не справился. Я даже не понимаю, почему только машины? Почему не банки, не музеи, не картинные галереи? Ты бы не сфейлил, как Мануэль, у тебя бы получилось…

      – Почему? – Она и про Мануэля знает! Che cazza, да кто она такая?

      – Потому что ты в этом деле бог. Ты знаешь, что такое индиго?

      – Окраска кузова? – удивился я.

      Баррака фыркнул. Девушка зыркнула на него строго.

      – Н-да… ладно, так вот, просто запомни: мы не должны были тебя переиграть. Ты мог бы вычислить, как мы сумели спрятать иголку в груде иголок.

      Che cazza!!! Это было только мое выражение! Я даже не говорил его никому… Она что, телепат?

      – Мог бы, – продолжала незнакомка. – Но тебя некому научить. Было некому. Но все меняется.

      – В каком смысле было? – спросил я. – И, che caz… мммм, простите, как вас зовут?

      Она улыбнулась:

      – А, да, извини, не представилась. Николь ди Контариди.

      – Опа, – сказал я. – Вы что, родственница мэра Флоренции?

      – Очень дальняя, – продолжала улыбаться она. Удивительно, когда эта девушка улыбалась, появлялось странное ощущение, что все хорошо и плохо не будет уже никогда. – А ты наблюдательный