Шарлотта. Последняя любовь Генриха IV. Жорж Вотье

он с глубоким вздохом.

      Мария Медичи посмотрела на него с тревожным видом. К ней возвратилась ее прежняя самоуверенность, только когда государь спросил ее отрывистым голосом:

      – Последний раз, хотите или нет дать место в вашем балете мадам де Морэ?

      – Я вам уже сказала, что нет.

      – Даже чтоб доставить мне удовольствие?

      – Ваша любовница…

      Король пожал плечами и прибавил голосом еще более отрывистым:

      – Даже если я приказываю?

      – Даже если вы приказываете… Я решила, что это место займет мадам де Вердеронь, и будет так, как я решила.

      Когда она произнесла эти слова, тихо постучались в маленькую дверь в глубине комнаты возле алькова.

      – Это синьор Кончини, конечно, – сказал король.

      – Да, – сухо ответила Мария Медичи.

      – Я уступлю ему место…

      Он медленно повернулся, сделал несколько шагов и остановился, чтобы снова заговорить с королевой, которая уже подошла к маленькой двери.

      – Позволите вы мне сказать еще одно слово?

      – Что вам нужно?

      – Ведь синьор Кончини не выйдет из терпения?

      – Как вы несносны! Говорите… Что вам нужно?

      – Я предлагаю вам сделку. Оставьте мадам де Вердеронь и примите мадам де Морэ.

      – Вы очень этого желаете?

      – Я вам уже сказал.

      – Пожертвуйте маленькой Монморанси… Я берусь устроить это дело с коннетаблем.

      – Вы забываете, что это жемчужина моего балета, самая прелестная из всех.

      – Черт побери красавицу, о которой мне прожужжали все уши! – пробормотал король.

      В дверь опять постучались, и на этот раз с нетерпением.

      – Синьор Кончини сердится, – сказал король, – и находит, что король французский не очень спешит… Я ухожу как можно скорее, ухожу!

      Он вышел с насмешливой улыбкой на губах, но, как только вышел, черты его болезненно подернулись, он сжал кулаки и поднял их угрожающе.

      Большими шагами прошел он коридор, отделявший комнаты королевы от его кабинета.

      Но в ту минуту, когда он брался за дверь, коридор вдруг наполнился шелестом платьев и серебристым хохотом…

      Он поднял голову и приметил перед собою двадцать молодых девушек; они были в коротких белых платьях и с серебряными полумесяцами в волосах; они бегали и догоняли друг друга, угрожая большими стрелами из позолоченного дерева.

      Это были фрейлины королевы, отправлявшиеся на репетицию балета.

      При виде повелителя они все остановились, вдруг сделались безмолвны и низко поклонились с улыбкой на губах, как будто ждали комплиментов.

      Но он, не бросив на них ни одного взгляда, устремился к двери, почти выбил ее, до того сильно было его движение, и тотчас хлопнул и запер ее за собою.

      Фрейлины, все низко приседавшие, остались на минуту безмолвны и неподвижны, совершенно смутившись от этого приема, совсем не похожего на тот, который король обыкновенно делал им.

      Потом, когда прошла первая минута