Радость поутру. Брачный сезон. Не позвать ли нам Дживса? (сборник). Пелам Гренвилл Вудхаус

дело. Они колотят головой о листок. Да, Берти, как твоя голова сегодня? Я чуть не забыл справиться.

      – Еще чувствительно.

      – Я так и думал. Надо же. Ну и смеху было ночью, правда? Я от хохота потом никак уснуть не мог.

      Он звонко расхохотался, и от этого пронзительного звука всякие угрызения начисто испарились из моей груди. Мальчишка, для которого шишка на макушке Вустера, размером с мяч для гольфа, является предметом бессердечного осмеяния, заслуживает любого, самого свирепого пинка. Теперь задача, которую мне предстояло выполнить, не внушала мне больше ничего, кроме злорадства и упоения. Святое дело, можно сказать. Только подумать, как много пользы принесет этому ребенку хороший, основательный пинок в зад! Он может послужить для него началом новой жизни!

      – Значит, ты хохотал, а?

      – Вовсю.

      – Ха! – промолвил я и скрипнул несколькими зубами.

      Бесило, конечно, то, что я уже вполне раскочегарился и был готов к выступлению и Эдвин в ходе своих муравьиных штудий принял как раз такую позу, какая требовалась по сценарию, а приступить к действиям пока еще нельзя. Я был как гончий пес на сворке. До прихода Флоренс я ничего стоящего не мог сделать. Как выразился Дживс, необходимо ее присутствие в качестве свидетельницы происходящего. Напрасно, высматривая ее, я обшаривал глазами горизонт, как потерпевший крушение моряк высматривает в морской дали одинокий парус, а тем временем продолжалась наша беседа о муравьях. Эдвин объяснил мне, что они относятся к семейству Гименоптера, а я в ответ пробормотал:

      – Ну-ну. Гляди, какие шустрые, а?

      – Они характеризуются чрезвычайно четким делением туловища на три отдела: голова, грудь и брюшко, – и еще у них брюшко прикреплено к груди посредством черенка, или петиолы, из двух чешуек, или узлов, и поэтому может свободно поворачиваться относительно груди.

      – Честное слово?

      – Самка кладет яйца и кормит личинок тем, что отрыгивает из желудка.

      – Не будем касаться неаппетитных подробностей, мой друг.

      – И самцы, и самки имеют крылья.

      – Почему бы им их и не иметь?

      – Но самки себе крылья отрывают и бегают без них.

      – Не верится. Даже муравьи едва ли способны на такую глупость.

      – Нет, это правда. Так в книге написано. Ты видел, как муравьи сражаются?

      – Что-то не припомню.

      – Они встают на задние ноги и подгибают брюшко.

      Тут, к великому моему сожалению, то ли для наглядности, то ли у него ноги затекли, он именно так и поступил: встал на задние ноги и подогнул брюшко. В это же самое мгновение я увидел вдали Флоренс – она вышла из дома и торопливо зашагала в нашу сторону.

      Ситуация создалась критическая, человек менее изобретательный решил бы, наверное, что все пропало. Но мы, Вустеры, соображаем быстро.

      – Эй, смотри-ка, – сказал я.

      – Что случилось?

      – Это ты уронил шестипенсовик?

      – Нет.

      – Кто-то уронил. Погляди.

      – Где?

      – Вон под кустом. – Я показал на какой-то куст, росший